Книга Медвежий край, страница 74 – Дарья Кузнецова

Надолго молчания Антонины не хватило. В отличие от бумаг, присутствие соседа неплохо отвлекало от письма, поэтому вскоре Бересклет не утерпела и спросила:

– А отчего вы перестали общаться с братом? – Когда Сидор поднял взгляд, она поспешила добавить: – Я не хотела вас обидеть! Если вам неприятна эта тема, то давайте её совсем оставим. Просто вы один из самых неординарных людей, кого я встречала в жизни, и мне любопытно до невозможности узнать о вас больше. А я, узнав, что вы не почтенный старец, могла окончательно лишиться всякого такта. – Она обезоруживающе улыбнулась, и Березин не удержался от ответной улыбки.

– Вы не можете обидеть. Тема неприятна, но не настолько, как вы подумали.

– Мне стало ещё тревожнее! – полушутя призналась девушка.

– Отец погиб в семнадцатом в Италии. Я был на северном фронте тогда, а когда сведения дошли… Так получилось, что меня в тот момент тоже сочли погибшим. «Воскрес» через месяц уже, там госпиталь после ранения, потом обратно на фронт… Я через полгода только узнал, что его нет. Довоевал со своим полком. А брат… Всё это время он был в Петрограде. Вступил в наследство, женился на моей бывшей невесте…

– И это «не настолько неприятно»? – потрясённо ахнула Антонина, когда он на мгновение запнулся.

– Если вы про невесту, не могу сказать, что меня сильно огорчила эта потеря, – невозмутимо отозвался Сидор. – Когда чужие люди пишут чаще, чем невеста, это трудно толковать двояко. Я не сомневался, что она разорвёт помолвку.

– А брат? – Голос её ощутимо дрогнул. – Вы с ним хоть поговорили?

– Поговорили. – Ответная усмешка вышла кривоватой, но скорее саркастической, чем болезненной. – Он предложил выплачивать мне содержание. А я решил сменить военный мундир на полицейский, после войны это поощрялось, отучился и перебрался сюда.

– Это ужасно! – Антонина выглядела взбудораженной. – Если бы я считала свою сестру погибшей, а потом оказалось, что она жива… Да я!..

– Клякса, – перебил её мужчина.

– Что?..

– Клякса сейчас будет, – разъяснил он со смешком, и в этот момент с пера всё же сорвалась небольшая капля чернил. Антонина только махнула рукой – черновик же. – Не нужно столь бурно за меня переживать, мы никогда не были особенно близки, даром что я всего на три года старше. Я с детства по военным училищам, а он дома при гувернёре – разная жизнь, разные интересы. Не жалею, что переехал. Всё к лучшему, что Бог ни делает.

– И всё-таки, почему именно Чукотка? Отчего вы вообще о ней подумали? Неужто поближе полицейский не нужен был? Ну пусть чин достаточно высокий, но неужели не нашлось угла? В том же Поморье!

– Для вас же не нашлось, – возразил Сидор. Ему нетрудно было ответить, но уж очень нравилось её дразнить, несмотря даже на недавнюю обиду.

– Мне чиновник ушлый попался, уж так расстилался-расписывал, словно для него делом жизни было меня именно сюда отправить, – вздохнула она. – Были другие, но там с транспортом совсем уж беда, я не отважилась бы на оленях зимой пуститься в путь. Думала, пароход не так страшен. Вряд ли вас кто-то столь же ловко окрутил.

– Всё же вы дивно упрямы, – улыбнулся он и сознался: – Меня тоже окрутили, только не чиновник. Старик Ухонцев с отцом когда-то был дружен и писал мне после его смерти.

– Ах вот оно что! То есть вы эту местную достопримечательность прекрасно знаете! То-то мне почудилось, что вы с ним как-то совершенно дружески раскланивались!