Книга Медвежий край, страница 75 – Дарья Кузнецова

– Не сердитесь, просто он не любит, когда о нём разговаривают. – Березин не сумел спрятать улыбку.

– И не думала даже, – заверила Бересклет. – Я уж начинаю привыкать, что из вас всё только упрямством и клещами вытягивать надо. Так за год сама следователем стать могу, поднаторев в допросах! – Мужчина засмеялся, а она продолжила: – И куда наше расследование двинется дальше?

От новой предложенной темы Березин отказываться не стал, и девушка немного расслабилась.

Антонина очень старалась держать себя в руках и не подавать вида, что что-то не так. В голове толкались вопросы, которые очень хотелось задать, но приходилось стискивать зубы и отвлекаться на другое. Как получилось, что его считали мёртвым целый месяц? Объяснился ли он с невестой? Вдруг там было какое-то недоразумение и драма, а он посчитал себя преданным! Да и с братом, всё ли так очевидно?

Вопросы были, но девушка не чувствовала за собой права их задавать. И так злоупотребила доверием и добрым отношением Сидора, когда неловко залезла ему в душу, но тогда её хоть немного оправдывало неведение. Да, он как будто вспоминал это спокойнее, чем реагировала она, посторонний человек, но всё равно Антонину одолевало чувство неловкости и хотелось загладить вину. Или уж хотя бы проявить уважение и не копаться в прошлом собеседника глубже.

Бересклет встречала разных людей и разные отношения и не пребывала в счастливой уверенности, будто все вокруг такие же дружные, как их семья, но одно дело знать это со стороны, а другое – вот так полно погрузиться, обнаружив такую историю у человека, к которому успела проникнуться симпатией, и если не подружиться, то двигаться к этому.

Но ещё сильнее, чем коротко рассказанная история, ужасала недостающая её часть. То, что Антонина невольно додумывала в ответ на собственные вопросы. Она понимала, что наверняка сгущает краски, а Березин – отнюдь не нежная барышня, чтобы сломаться под такими ударами. Да и выглядел он не страдальцем, а весьма спокойным и благополучным человеком, нашедшим своё место в жизни и довольным им. Вот только успокоиться это не помогало, и Антонина не сомневалась, что рано или поздно не выдержит и всё-таки засыплет мужчину вопросами. Причём, увы, скорее рано. И со всеми этими переживаниями письмо к родным незаметно отодвинулось на второй план.

Полицейские бумаги помогли Березину мало: Маликовых оказалось аж четверо, словно нарочно. Мошенник, двоеженец, вор и один непреднамеренный убийца. От двадцати до сорока пяти лет, разные, но каждый мог оказаться тем самым. Выяснить подробнее было нетрудно, достаточно поговорить с аптекарем, но смысла Сидор в этом не видел. Всё равно нужного Маликова придётся допросить, так что в любом случае надо ехать в поселение.

– Как думаете, кто из них? – полюбопытствовала Антонина, рассматривая скупые выписки из судебных материалов. – Мне кажется, двоеженец!

– Почему? – озадачился Сидор.

– Физиономия у него неприятная, явно скользкий тип, – неодобрительно поморщилась она.

Двоеженца звали Виктором, и был он светловолосым красавцем с породистым лицом, хорошего роста и наверняка с привлекательной улыбкой.

– Вам просто не нравится его прегрешение. – Реакция собеседницы позабавила Березина.

– Нет, они все одного толка, хотя про убийцу ещё непонятно, что там случилось, он вполне мог совершить преступление случайно. Я не люблю этаких вот слащавых типов, всегда они с гнильцой. За мной на последнем курсе такой вот ухлёстывал, картинка просто. А кроме картинки и нет ничего – ни порядочности, ни чести, ни ума.