Книга Медвежий край, страница 91 – Дарья Кузнецова

Наследство? С Оленевым ясно и отпадает, у Саранского – родни никакой и имущества небогато. А у жены Верхова хватало других возможностей, отравила бы мужа дома тем же способом, попросту плеснув яда в его тарелку, – никто бы и не понял ничего.

Месть? С Оленевым самый яркий мотив, да только способ убийства больно странный. Про Саранского дурных историй не ходило, а он здесь родился, уж всяко какая-то сплетня да возникла бы, найдись повод. Учитель… Тут надо бы в школе поговорить, кто мог зло затаить. Может, из школяров кого обидел, а может, и других учителей. Общество закрытое, слух мог и не выйти за его пределы, если там что-то тихое. Но тоже – крайне сомнительный способ для такого общества.

А ещё пора было поговорить с Верой Верховой, хоть бы даже для начала взглянуть на неё. Вдруг она тяготилась не только мужем, но и вниманием охотника и этак изящно попыталась устранить обоих? Иронично получится, если так: оба выжили, а погибли вовсе посторонние.

За время пути Сидор так и не пришёл ни к какому итогу, но хоть дорога промелькнула незаметно.

Василий Мельник своё хозяйство знал назубок и если не всю подноготную, то уж основные сведения об обитателях поселения в голове держал, поэтому рыскать по делопроизводителям Березин не стал, направился сразу к другу.

– Тебе Степан Сергеевич нужен из Маликовых, – с ходу ответил тот, выслушав, кого ищет полиция.

– Это который убийца? – не удивился собственной догадливости Березин. – Кто он вообще таков и за что отбывает? Кого убил?

– Аптекарь из Хабаровска. Глупая история вышла, прохожего вывеской зашиб. Ты его видел, нет? Неясно, в чём душа держится, как говорят в народе – задохлик. Вот полез вывеску новую пристроить, не дождавшись рабочих, да не удержал, на беду – аккурат старичку какому-то на голову. Убивался первое время, переживал – совестливый. Да и ответственный – ужас, всё рвётся помогать. Маликова в шахту пытались приспособить, как остальных, он и не противился – дескать, готов понести заслуженную кару. Только выгнали от греха подальше. Кайло в руки дать страшно – то ли себя, то ли окружающих покалечит. Оно, конечно, работа вообще тяжёлая, да и не курорт тут, чай, ссылка. Но всё-таки за трупы и калек нас по голове не гладят. Так что помыкались, плюнули и приспособили его при лазарете да при кухне помогать.

– При кухне? Не потравит?

– Для ссыльных отдельно готовят, он там и работает. Мы ж не идиоты, – хмыкнул Василий. – Чудной малый, увлечённый. Такой, знаешь ли, юноша бледный со взором горящим, даром что ему уж под сорок.

– У тебя он выходит библейским агнцем, – неодобрительно заметил Сидор.

– Он не у меня, он у родителей таким вышел! – засмеялся собеседник. – Да у них вся семья, видать, такая, сестрица тоже беззлобная и безответная.

– Сестрица? – удивился Березин.

– Двоюродная, в городе живёт. Только они не афишируют, сам понимаешь: бог знает как местные отреагируют, если вскроется. Муж-то у неё учитель.

– Не Верхов ли?

– Он.

– Вот так клубок! – присвистнул Сидор растерянно. Хотел попрекнуть Мельника, что не рассказал про такое родство, но вовремя вспомнил, что в прошлый его визит сюда и сам не знал, что учитель ему интересен.

– А зачем тебе вообще Маликов понадобился? И Верхов чем не угодил? – опомнился Василий. – Неужто всё по смерти Оленева копаешь?