Онлайн книга «Пшеничная вдова»
|
– Ребята, а эта вроде еще ничего! – смеясь от живота, выпалил Толли, молодой светловолосый солдат, у которого рот рос в форме улыбки. Он возвышался над товарищами прямо из телеги и указывал на первую Жрицу, ту, что уперлась жиром в левый борт, на вид ей было около сорока весен, – Эй, Уилл! Ты еще не передумал? Я бы хотел на это посмотреть, но, так уж и быть, отвернусь! Вокруг раздался громкий хохот более десяти глоток. Звуки унес сильный порыв бриза, а потом еще раз и еще. Он глушил смех диким свистом, хлестал по щекам и душам, не в силах успокоить лихорадочную дрожь предстоящего боя. – Обожди, только найду голову второй, кажись, закатилась куда-то… – Ааа!! – закричал Уилл, раскрасневшийся от дикого унижения. Воздух проткнул меч, в нем отразилось фиолетовое небо. Он не видел, куда полоснул в первый раз, но пальцы почувствовали удар, а ветер подхватил звон металла. Бертон преградил путь его мечу. Он держал свой, в больших медных глазах его плескался гнев: – Уймись, олух! – Подходи по одному! – кричал Уилл, – Я? Козу? Этих… этих?! – захлебывался он, не в силах найти слова, – Каждому в глотку запихну его смех! Вот этим вот лезвием! – кричал он, тряся мечом. В этот момент он почувствовал сильный толчок под гузно, а в следующее мгновение уже уткнулся носом в свежую весеннюю траву. Твердым ударом двуручника Драйзер Хардкор, старшина отряда, выбил меч из рук Бертона. Хардкор навис грозный скалой над Уиллом, вонзив острие меча в траву, порвав ее и войдя дальше – в твердую прибрежную землю, давно упрочненную ветрами: – Могу я спокойно поссать, чтоб вы глотки друг другу не перегрызли? – спросил он на удивление спокойно, сложив ладони на круглый набалдашник, – Знаете, как сложно ссать при таком ветре, ребятки? Эх! Этот скабрезный Бог умудряется нас рассорить даже через мертвецов. Ты, да – ты! Не бойся, Уилл, получить кулаком по морде успеешь и во время боя. Вставай, да прибереги свою ярость для Безумного. Вы все, слышите?! Его храмов на всех не хватит, второй раз удача нас не найдет. Может, сбренькает про нас потом что-нибудь заезжий трубадур. А что? Недурно. С этими словами Хардкор прошелся до телеги, критичным взглядом осмотрев раздобревшую Жрицу. Окончательно запахнув ткань, плохо сходящуюся на ее жирном теле, он скептично цокнул: – На тещу мою похожа. Храм прятался на побережье за стеной скал, словно за непробиваемой броней. С одной стороны море, с другой – крутой обрыв, зияющая дырой каменистая арка слева, сквозь нее свистел ветер и прыгали волны, словно цирковые лемуры. Справа вилась небольшая дорога, ведшая вверх, на материк, по ней едва ли могла проехать телега, запряженная одной лошадью. Ступени храма покоились на массивной каменной плите, в свое время сточенной каменотесами – она уходила далеко вниз, сливаясь основанием со скалой, отчего прибежище Безумного походило на громадный каменный корабль. Две гигантские чаши у высоких врат, наверное, не уступали размером парочке королевских карет – в них легко могло поместиться по молочной корове. На одиннадцати ступенях к вратам лежали приливные водоросли, которых не счищали никогда, а купол сверху имел огромную дыру – рот двуликого сатира, но лицо его мог разглядеть разве что сокол с высоты птичьего полета. С чаш валил фиолетовый дым. |