Книга Пшеничная вдова, страница 106 – Данила Скит, Сумеречная грёза

– Ваше Величество, со всем уважением… с нами королева, несподручно гнать Безумного сейчас, но и оставить его все равно что срать, не снимая штанов, – сказал он Реборну почти шепотом.

– У него везде глаза и уши. Уже до вечера остальные Жрецы будут знать, что здесь произошло. В деревне не высохла распутица, мы оставили слишком много следов и шелухи лука, чтобы сойти за разбойников. Безумный не подчиняется приказам и не признает и титулов, – ответил ему Реборн, – Уйти сейчас – ошибка. До ближайшей крепости сутки пути, мы не успеем до захода солнца. Любые всадники быстрее нашего обоза. Придется принимать бой во тьме, когда в лагере женщины.

– Думаете, они решатся на бой? – спросил Родерик и тут же понял глупость своего вопроса.

– Убить неугодного короля, когда он сам пришел в лапы Безумного? – усмехнулся Реборн, – Даже я не упустил бы такой возможности.

– Ваше Величество, – отвлек мелодичный голос одной из Жриц, теперь они обе стояли, стараясь шире раскрыть мокрые от желания бедра, – Это всего лишь строители, – девушка слева изящным жестом тонкой ладони указала на мужчин позади. Люди Родерика накинули на Жриц по холщовой попоне, чтобы скрыть их постыдную наготу, но те скинули их с белоснежных плеч, – Бедняги не знают дорогу к храму, потому что никогда там не были. Ее знаем только мы… О молю, позвольте закончить обряд весенней жизни и попадете туда, куда захотите. Прекраснейший из прекрасных, мы управимся еще до заката… – девушка кокетливо тряхнула полными грудями, они колыхались еще долго, туманя разум мужчин, – …но, если ваши люди захотят, будут наслаждаться нами до утра – наши цветы выдержат всех. Сжальтесь над своими людьми, наверняка, они не знали женщин уже много лун.

С удивлением для себя Реборн обнаружил, что его солдаты дышат ему в затылок —горячее дыхание обжигало кожу. Мужчины приблизились на шаг, а потом еще на один. Хищный взгляд красных глаз вскрывал возраст Жриц – много больше того, что показывало тело. Реборн гадал, сколько весен им на самом деле. Поговаривали, Жрицы жили более сотни весен, не на луну не теряя свою молодость и с каждым годом упрочняясь в своих чарах. Этим, должно быть, перевалило за всю сотню, раз их притягательность лишала разума даже злых северян за спиной собственного короля. И снова сир Родерик оказался прав – все, что несет опасность имеет зубы, клыки и руки. Жрицы не были призраками, служили своему Богу они вполне осязаемой плотью. Алчущие прожигали взглядами короля, на выдохе осознав, что их крепкие чары не действуют на него. В воздухе послышался тихий свист клинка.

– Да, вы знаете дорогу к храму, – спокойно ответил Реборн, стряхивая с клинка кровь, смотрящуюся на нем так приятно, – Но королева ее тоже знает.

Остановились за милю до обрыва, несколько рыцарей поехали вперед. Чувствовался бриз с моря, даря мимолетную передышку вздохам. Строителей оставили в деревне, лошадей забрали – при всем желании им было не обогнать армию короля. По пути встретились несколько телег с древесиной, пешие строители и несколько конных инаркхов. Сир Родрик догнал последнего, со всей дури пришпорившего коня: тот свалился с одного удара меча, но погиб инаркх от меча Хуберта Ханнанбара – потребовалось пронзить его несколько раз. Никому не удалось скрыться, чтобы предупредить Безумного. Шум моря скрывал звуки, могшие выдать, но король рисковал.