Книга Пшеничная вдова, страница 92 – Данила Скит, Сумеречная грёза

– В прошлом месяце была похожая. Только без большого куска сбоку. Будто ее откусил кто-то.

– Откусил? Интересно, и кто же?

– Не знаю, – пожала плечами Исбэль, в этот момент где-то в лесу послышался громкий вой, – Может быть, волки?

На землю давно опустилась ночь. Лагерь казался вял, только изредка слышался смех абсолютно трезвой стражи. В воздухе витал аромат жареной на вертеле свинины, издалека были видны костры, что жгли между палатками и шатрами. Впереди раскинулся лес, черный и глухой, только лунное серебро пачкало верхушки высоких кленов. Реборн не видел лица Исбэль, когда та отвернулась от света костров, но чувствовал, что она улыбнулась.

– Вас волки уж точно не покусают. В лагере хорошая защита.

– Я не боюсь волков. Меня больше пугают люди.

Несколько дюжин хорошо вооруженных мужчин и один огромный повар с кухонным ножом, больше похожим на саблю, действительно пугали Исбэль. Наверное, потому что она никогда не видела таких поджарых поваров. Накинь на него латы – и выйдет славный воин, ежедневная борьба с редиской и рыбой из местных рек явно шла ему на пользу. Но к своему сожалению, по-настоящему Исбэль боялась совсем не их.

– Страх достигает самого сердца и убивает его. Нет в нем никакой пользы, – вспомнил Реборн хмельные слова Исбэль, – Так что же поменялось?

– Невозможно совсем ничего не бояться, – тихо ответила Исбэль и опустила голову.

– Хватает бояться самого главного.

В лесу снова завыли.

– Скажите, почему? – спросил Реборн, тщетно пытаясь разглядеть лицо Исбэль. Она на была намного ниже его и взгляд его изучал только пышные кудри ее макушки, – Там, в деревне. Вы могли просто промолчать.

– Тогда умер бы человек.

– Вам есть дело до какого-то убогого, безродного пьяницы?

– У меня есть долг перед страной. Его смерть сделала бы мой выбор напрасным, – ответила она, – Хотела я этого или нет, я дала клятву. И перед взором Богов вы все еще мой муж.

Значит, облегченно подумал Реборн, тогда, у алтаря, это были не молитвы за его упокой.

Волчий вой неожиданно прервался. На какое-то время стало тише, только вдали слышались разрозненные человеческие возгласы и треск огня.

– Слышите? – вслед за умолкшим волчьим воем послышался странный стрекот.

– Да, – ответил Реборн, – Странно. Не встречал раньше ничего подобного.

– Вереница. Опасный хищник.

– На юге столько всего, что хочет тебя убить, что я уже сбился со счету.

– Можете вычеркнуть меня из этого списка.

– Я не веду список, – спокойно ответил Реборн, – Да если бы и был… Туда бы вы точно не попали. Гораздо опасней проглотить трескучую устрицу.

– Трусливая королева, которая полагается на проклятье да на волю Богов, – грустно улыбнулась Ибэль, – Смех, да и только. Скорее вереница доберется до вашего нутра.

Там, в тронном зале, она была смелей. Но сейчас… Клятвы сковали ее по рукам и ногам. Она знала, что ей уже не выбраться из них.

– Как она выглядит-то хоть?

– Кто?

– Эта ваша вереница.

– Я видела ее лишь однажды, – пожала плечами Исбэль, – Когда была совсем маленькая. В столицу заезжали бродячие циркачи, которые все время таскали огромную клетку, накрытую золотым шелком. Я еще не видела, что там, внутри… но ужасный стрекот заставлял дрожать даже сердце, – Исбэль поежилась, – А потом шелк скользнул так бесшумно… – Исбэль смутилась, – Если честно… я плохо помню, что было дальше… На меня полетела пасть… настолько огромная, что могла проглотить целиком. Няня говорила, даже вместе с туфельками. Зубы у нее были как наточенные ножи, серая плотная кожа на морде, панцирь и длинный хвост, похожий на хлыст. Она ударилась в клетку разинутой пастью, длинный язык почти задел мой нос.