Онлайн книга «Неладная сила»
|
Голос ее был удивительным: властность и ласка сливались в нем неразделимо. – Так, матушка. – Устинья поклонилась. – Нравится ли тебе у нас? Говори смело, не бойся. – Нравится, матушка. – Устинья снова поклонилась. – Мать Илиодора о тебе доброе говорит. В трудах ты усердна, старшим покорна. По дому не скучаешь ли? – О дядьке беспокоюсь – как он там один? – призналась Устинья. – У него ведь нет никого, кроме меня, ни родни, ни жены… «Только шишиги его горшочные», – мелькнуло в мыслях, но этого, конечно, перед игуменьей нельзя было сказать. Устинья не смела поднять глаз, но ощущала, как благожелательный и острый взор матери Агнии пронзает ее лоб и видит все, что за ним таится. Ведь все в волости знают: к матери Агнии Господом приставлен особый ангел-прозорливец. Его не видит и не слышит никто, кроме нее, а она от него все помыслы стоящих перед ней ведает. – Не лучше ли тебе будет к дядьке воротиться? Поживи еще с ним, пока не женится. – Он, матушка, говорил, что не женится, пока я с ним, – смиренно ответила Устинья, смущенная, что приходится возражать. – Пока или замуж не уйду, или в обитель. – Коли жениться не хочет, стало быть, ты нужна ему. Не жаль тебе дядьку покинуть? Ты ведь одна у него на всем свете белом. – Жалко, матушка, но ты ведь знаешь… Кто же у Бога его душу вымолит, коли не я? – А сама не боишься? Не вспомнила, что с тобой было? Они говорили о тех днях, когда на Устинью напал непросып. Услышав об этом случае в тот день, как Устинья сюда приехала, мать Агния спросила: помнит ли Устинья, где была ее душа в те семь дней? Видела ли она что-то в своем наведенном сне? Куприян тоже об этом спрашивал, но ответить Устинья не могла; она знала, что видела какие-то сны, но восстановить их в памяти не сумела. И это тоже побуждало ее искать пристанища в монастыре: уж отсюда неблагая сила не заберет ее душу и не отправит блуждать невесть где. – Смутно стала припоминать, – неуверенно ответила Устинья. – Видение или сон… Понемногу… по несколько слов. Видела я, будто некий царь сидит на троне из зеленого камня и золота. А стоит перед ним… некий дух, бес, обликом с женщиной схожий, но с головы до ног укутан не то в свои волосы, не то в темноту, и сквозь ту темноту немного светится зеленым. И только голос ее слышен ясно. Спрашивает ее царь: «Кто ты?» А она дерзко так ему отвечает: «А ты кто? Зачем тебе знать, каковы мои дела, царь Соломон?» Мать Агния слушала внимательно, но при этих словах выпрямилась и немного подалась вперед. – И снова вижу, спрашивает царь: «Кто ты?» Она назвала имя, но я не смогла его запомнить. Только помню, она сказала, что рождена бездною морскою и водами подземными. Он второй раз спрашивает: «Что ты делаешь?» Она ему: «По ночам я не сплю, по всему миру брожу, брюхатых женок ищу. Когда родить им, заранее мне ведомо, а как найду – младенца насмерть задушу, да и мать его, коли сумею. Тогда спрашивает ее царь: «Скажи мне, злой дух, какому ангелу покоряешься ты?» Она ему в ответ: «Ангел Божий по имени… – Устинья запнулась. – Имени не помню, не слышала я раньше о таком. И все, не помню больше ничего. Мать Агния оглянулась в правую сторону, где, незримо для других, стоял ее ангел-прозорливец. Немного помолчала, потом сказала: – Я просила ангела прояснить твою память. Послано было тебе чудное видение – сам царь Соломон беседовал с нечистым духом… |