Книга Неладная сила, страница 288 – Елизавета Дворецкая

– И надобно нам завтра спозаранку в Сумежье возвращаться, – добавила Устинья. – Мать Сепфора сказала, что колокол на тризне повесить надо в полнолуние. А полная луна-то завтра и выйдет. Пропустим – потом месяц ждать.

Наутро встали рано и сразу принялись собираться. Даже жаль было покидать шалаш возле Теплых ключей: столько пережили на этом озерном берегу, и казалось, что провели здесь целое лето, а не всего-то пять дней. Утро выдалось прохладное, туманное, все сидели, кутаясь в свиты. Были серьезны и молчаливы. Еще вчера находка колокола всех привела в ликование, но сегодня недавняя победа стала лишь ступенькой к самому главному делу – изгнанию упырей на тот свет. Если что-то не сложится – все труды, разочарования и радости станут напрасны. Сегодня наступала полонь – первая ночь полной луны, и к ее выходу на небо колокол Панфирия должен висеть в бору Тризны, на самом высоком бугре.

Когда запрягли Соловейку в телегу и стали укладывать пожитки, Куприян вынес в мешке клад с Теплой горы. Иные лица просветлели – за всеми хлопотами многие про клад-то и забыли.

– Куда повезем его? – спросил Гордята. – Воята, к тебе?

– К Параскеве. Надо бы Трофиму отдать, чтобы взвесил да пересчитал, нам же делить на девять частей…

– Трофим непременно крутить начнет, как бы из нашего богатства боярскую долю взять и самому поживиться, – возразил Демка. – Пусть у Параскевы будет, она старуха честная. А взвесить и я могу.

– А колокол?

– А колокол… Может, к Власию?

Когда телега, где сидели Куприян с Устиньей и лежали все найденные сокровища, добралась до площади перед Власием, ее уже окружала толпа. Колокол сгрузили на высокое церковное крыльцо и там оставили, чтобы всякий мог его осмотреть. Вперед пробились старейшины – Арсентий, Трофим, старики Савва и Овсей. Охали, разглядывали колокол, изумляясь, что старое предание вышло из земли. Трофим было сунулся к надписи – и отступил, сокрушенно качая головой.

– Что же за речения здесь начертаны, а, Воята? – спросил Арсентий. – Ты человек грамотный – или и правда она разуму человеческому не поддается?

– Воля Божия человеку непостижима, а слово Божие – иное дело, – ответил Воята. – Написано здесь: «Яко исчезает дым, да исчезнут». Это Давидовы слова: «Яко тает воск от лица огня, так да погибнут грешницы от лица Божия»^[41]. Нынешней ночью полная луна взойдет – надо нам успеть колокол на Тризну отвезти и повесить. И звон его упырей назад в преисподнюю отправит, где им место вовеки веков.

– Сами будете звонить?

– Да мы… – Воята переглянулся с парнями. – Помудрее бы кого сыскать для такого дела…

– Надобно Егорку, да за Черменом послать в Мокуши, – сказала Параскева. – Им сподручнее в такой колокол звонить.

– Жаль, за Миколкой посылать времени не хватит.

– Да он здесь, – сказал Савва. – Вчера братец мой приплыл. Сказал, понадобится. Как знал!

Клад отнесли к Параскеве; всем было охота на него поглядеть, но пустила она только отцов тех парней, кому причиталась доля. Демка с Ефремом принесли из кузни весы и стали взвешивать сокровище, чтобы точнее разделить на девять частей. По грубому подсчету, на каждого приходилось по три с половиной гривны в монетах, разных мелких изделиях и обрубках серебра. А по Сумежью уже пошли противоречивые слухи: одни говорили, что там по десяти гривен на брата, а другие – что два перстенька медных и нашли-то, было б о чем толковать…