Книга Знамение змиево, страница 102 – Елизавета Дворецкая

– Баба Параскева! – окликнул Воята хозяйку, подняв глаза от книги. – Сколько, у вас сказывают, старец Панфирий на озере жил?

– Сто лет ровнёшенько.

– А тут сказано, что тридцать! – сурово поправил Воята.

– Где – тут?

– А вот, его писание собственное. Тридцать лет, сказано, жил он в пещере, а потом услышал голос…

Но может, он после голоса прожил там ещё семьдесят лет? Но если его молитва была услышана всего через тридцать лет, то остальные семьдесят…

– И что голос? – полюбопытствовала баба Параскева. – Что это ты читаешь – по-гречески?

– Тут по-славянски, это сам Панфирий написал. Бог ему сказал: услышана твоя молитва! – Воята в воодушевлении возвысил голос, осознавая важность своего открытия. – Он же молился о спасении города – и Бог его услышал! Явилось ему видение – как город великий из пучин водных встаёт и в славе сияет! Значит, не навек он проклят был, оставил ему Бог надежду!

От восхищения закружилась голова. Самые мудрые люди – отец Касьян, старец Ефросин – уверяли, что Великославль погиб навек, населён бесами, не имеющими надежды на спасение. Но вот же – ещё более мудрый старец, сам Панфирий, подтвердил, что уже отмолил грехи Великославля – почти двести лет назад без малого.

– И когда же он всплывёт? – Широко раскрыв глаза от изумления, спросила баба Параскева.

– Об этом тут глухо сказано. – Воята снова опустил глаза к странице. – «Внегда отворит ангел-вратник златых ключей небес…» – и всё. Как это понимать? Марьица! – Он возвел глаза к кровле. – Ты здесь?

– Тута я! – отозвался тонкий девичий голос.

– Что это за ангел златых ключей?

– Райский вратник, – ответила невидимая Марьица. – У всего на свете, великого и малого, свой ангел есть, Богом приставлен. И у звёзд свои ангелы есть. Отворяют они по Божьему повелению врата небесные и звёздочки ясные на небо выпускают.

– Но звёзды же чуть не всякую ночь выходят, а город не всплывает.

– Стало быть, звезда здесь нужна особенная.

– Какая? – с надеждой спросил Воята.

– Не ведаю. – Марьица подумала и вздохнула. – Я ведь девчоночка махонькая…

– Среди прочих ангелов как букашечка, глазу невидимая, – с разочарованием и сочувствием подхватил Воята.

– Сам ты букашечка! Сам ищи, что за звезда такая – ты-то вон какой здоровенный.

Обидевшись, Марьица замолчала. Воята снова посмотрел на Панфириево писание. Тут есть и второе условие: «Аще обрящется муж честен и храбр…» Этот муж виделся ему кем-то вроде архангела Михаила на иконах – прекрасным, могучим и грозным, с золотым мечом в руках. А этого где взять?

Воята вздохнул, не зная, грустить ему или радоваться. Радость, пожалуй, была сильнее: Великославль может быть спасён! Он утонул не навсегда! Вот только условия для этого спасения пока оставались туманны. Но не просто же так Бог навёл его на эту дорогу, позволил узнать хоть что-то.

– Баба Параскева! – снова окликнул он хозяйку, во-зившуюся с горшками у печи. – А как бы мне само то озеро повидать? Пять вёрст всего, а я там ни разу и не был. Кто бы меня провёл? Или ты мне дорогу расскажи.

– Ты стариков наших попытай, – посоветовала ему баба Параскева, обернувшись. – Может, и сыщется тебе провожатый. Нынче самое время.

– Так это правда, что бесы… ну, насельники того города на Никольщины из озера выходят? – Воята вспомнил болтовню девок.