Книга Знамение змиево, страница 88 – Елизавета Дворецкая

– Поднимем, братие, чашу сию за святителя Николу, за Троицу и Пресвятую Богородицу! – объявил Арсентий, встав и держа в руках большой резной ковш, который хранили нарочно для таких пиршеств и называли братиной.

На столе стояли корчаги с ячменным пивом и с медовой брагой – особенно много на этот день варили пива, из-за чего самого святителя Николу называли порой «пивным богом». Угощение – мясо, хлеб, блины и пироги, жареную рыбу, солёные грибы, квашеную капусту, жареную птицу, – каждый брал себе сам, а Арсентий наливал пиво в братчину, живо гулявшую вокруг стола.

– Кирюха, корчага-то пуста! – то и дело выкрикивал он, подзывая младшего сына, в чьи обязанности входило бегать в погреб и наполнять корчагу заново.

– А поведай-ка нам, батюшка, как святитель Никола со своим батькой поссорился? – обратился Арсентий к отцу Касьяну, когда братчина раз уже обошла вокруг стола. – А то может, из молодых кто не знает, – добавил он и глянул на дальний конец стола, на Вояту; повесть эта рассказывалась за этим столом каждый год.

– Человек некий накрыл поминальный стол, – начал рассказывать отец Касьян, – и позвал пировать людей всякого звания, бедных и богатых. Позвал и Савву с сыном Николой, а был тогда Никола ещё отрок, юный годами. А как пришли все, расселись, глядь – а есть и нечего, все кушанья и напитки, что богач наготовил, во дворе у свиней валяются. Как так, хозяин спрашивает, кто сие непотребство учинил? «Это я содеял», – отрок Никола говорит. «Зачем же ты так сделал?» – «Затем, – говорит, – что все сии кушанья были Врагом осквернены. Не от чистого сердца – от тщеславия хозяин столько всего наготовил, оттого-то сам Враг сии хлебы пёк, сии блюда подавал и сии корчаги наливал. Сам Враг и сидел бы с нами за столом, а так пусть с трапезой своей в свиньях валяется…»

За столом дружно засмеялись, как смеялись каждый год над этой отсылкой сатаны пировать со свиньями.

– Удивились все, что отрок, годами юный, так дерзко перед старшими говорит, а отец его разгневался да и выгнал его прочь из дому. Пошёл Никола в лес и стал там жить, птиц ловить силками, варить и их мясом питаться. А близ того места жил некий отшельник. Однажды встретил он Николу и говорит: не грех ли тебе питаться мясом, а я вот ем одну только траву зелёную! Ничего не ответил ему Никола, стал по-прежнему птиц ловить. И вот прошло время, преставились они оба. Господь Николу сопричислил лику святых, а пустыннику тому сказал: ступай к грешникам в стадо. Тот говорит: почему так, я ведь ел одну траву, а Никола – птичье мясо! Оттого, говорит Господь, что Никола ел всего раз в три дня, а ты травой свою утробу набивал доверху каждый день, будто корова!

Все опять захохотали, радуясь, что уж на их пиршестве, устроенном с чистейшим намерением повеселиться и святому честь воздать, места сатане за столом не будет.

– Сыграй-ка нам чего, попович! – стали просить Вояту.

Отодвинувшись от стола, Воята снял вотолу^[46]с гуслей. На супредках он и раньше играл песни и даже плясовые, но сейчас взялся за другое, чего от него здесь ещё не слышали.