Книга Знамение змиево, страница 93 – Елизавета Дворецкая

– Давай, удалец, вдарь! – Воята показал пальцем себе в правую щеку и даже слегка повернул голову, чтобы было удобнее.

– И что будет?

– Увидишь, что будет.

Воята глядел без робости и даже слегка ухмыльнулся. «Козел» Дёмка, не ожидавший такого, слегка растерялся, но повёл плечом, разминая левую руку.

– Поучи меня, – опять предложил Воята. – Коли ты старец учительный, я от науки-то не бегаю.

Кто-то невольно хихикнул, но в целом толпа бесов притихла, с напряжением ожидая, во что это выльется.

– Михайло-архангел, Гавриил-архангел, Никола милостив! – бормотала рядом Ирица, обеими руками прижимая к себе гусли и будто заслоняясь ими. – Снидите с небес и снесите ключи, заслоните меня железной дверью и заприте тридевятью замками, тридевятью ключами…

Дёмка тем временем примерился и, широко размахнувшись, вскинул кулак. «Сильный, но медленный», – успел подумать Воята, невольно чуть отклоняя голову. И в следующий миг ему прилетело – голова мотнулась, во рту появился противный привкус крови – щеку о зубы порвал. Зато сами зубы целы, и на ногах устоял.

Боевая злость поднималась из сердца, расходилась горячими волнами к голове и плечам. Стиснув зубы, Воята давил её, глубоко дышал – ещё не время. Сплюнул розовым на снег и с вызовом глянул на «козла»:

– А теперь – сюда.

Показал вторую щеку.

– И что будет? – беспокойно рыкнул тот и тут же ударил, уже не примериваясь.

Вояту шатнуло, повело, едва на ногах устоял, но выровнялся.

– А вот то и будет, – выдохнул он. – Сказано: если ударят тебя по правой щеке, подставь левую. Заповедь Господню я выполнил, теперь пеняйте на себя…

Дёмка, не дослушав, словно чуя, что его время вышло, вновь врезал с левой, зло и сильно, с широким замахом – но этот удар ушёл в пустоту. Присев, Воята пропустил кулак над головой, и сам ударил снизу вверх, складывая в него силу не только руки, но и всего тела, распрямляясь навстречу противнику. Кулак его врезался под бороду «козлу», будто молот; боднув воздух бородой, тот запрокинулся назад и рухнул плашмя.

Воята не стал ждать, пока остальные навалятся толпой. Боевой задор вспыхнул в нём, как тлевшее пламя, получившее свежую пищу и приток воздуха. Скакнул вперёд и в сторону, правой врезал под волчью личину мужику, что стоял возле Дёмки, а левой сграбастал за грудки какого-то «деда», притянул к себе и развернул, заслоняясь им от троицы, кинувшейся к нему. «Дед» тоненько заверещал, а Воята нагнул его, перехватив за шиворот, и с удовольствием наподдал ногой сзади, так что «дед» головой вперёд полетел навстречу своим подельникам.

– Па-а-аберегись! – весело заорал Воята, ощутив себя в привычной стихии.

Из троицы один споткнулся о «деда», другой вильнул в сторону. Воята не стал ждать, пока снова подойдут: сам устремился к ним, врезал левой, правой. Парень, теряя мочальную бороду и берестяной нос, покатился по снегу. Другой повис на плечах Вояты, уцепившись за ворот кожуха, да не тут-то было. Этот ряженый был не из крупных: отважный, но молодой и лёгкий. Ухватив его двумя руками – за пояс и за грудки, – Воята оторвал его от земли, перевернул и бросил вниз головой прямо на пытавшегося подняться «козла» Дёмку. Вышибло дух сразу из обоих. Ещё один, тот, что сперва споткнулся, видя такое дело, вскочил и пустился наутёк, только войлочный колпак на снегу остался.