Онлайн книга «Знамение змиево»
|
– Спасибо матушке Богородице, не сломано ничего, а синяки до свадьбы заживут! Дубовой коры да спорыша заварю сейчас. – Я не виноват! – с тоской ответил Воята, способный думать не о целебных средствах, а только о своём срыве. – Я ж не хотел. Как мог упирался – ровно бык перед убоем. Но бесам этим рогатым уж очень хотелось… гостинца получить. – Может, и вправду бесы, – согласилась баба Параскева, отмеряя костяной ложкой сухой травы из большого берестяного туеса в горшочек. – Вечера нынче такие – страшные. Могут бесы в народ на игрище замешаться, и сами люди не заметят, как сотворят… всякого, о чём сами скоро пожалеют. – Я ж владыке обещал! – Воята свесил голову с мокрыми после умывания волосами и уткнулся лицом в ладони. – Что буду задор смирять! Уж было думал, одолел. А вышло-то… – Так ты и одолел! – раздался рядом женский голос. – Ух, как они от тебя летели! Одна радость была посмотреть. Подняв глаза, Воята обнаружил рядом Юлитку – самая бойкая из сумежских девок влезла в избу поглазеть на парамонаря, который в этот вечер открылся перед ними с новой стороны. А то всё сидел такой смирный, чисто любимый бабкин внук! – Э! – Воята только махнул рукой. Победой над сумежскими парнями он не гордился – в этом для него не было ничего нового, а вот схватку с «задорным бесом» он проиграл, и ощущение провала на каждом вздохе било прямо в душу. Постепенно изба заполнялась девками и парнями, которые обретались здесь до начала драки. Сперва они выскочили посмотреть, а потом не сразу решили вернуться в избу, где сидел Воята. – Ну а вы чего ждали-то, дурачье? – распекала кого-то в сенях Офросенья. – Он всех упырей Лихого лога поборол, а тут вы на него полезли! Сильнее Страхоты себя возомнили? Воята, слыша это, только вздохнул с сокрушением. – Да эти черти хуже упырей! – в досаде крикнул он в сторону сеней; в избе притихло. – Упыри слова Божьего боятся, а этих и Писанием не проймёшь! Я пробовал! Скажи, Сбыня, – ведь пробовал? – Это оно так… – с явным раскаянием проблеял из сеней Сбыня. – Ты-то как… унялся? – Да заходите, не трону! – с той же досадой пообещал Воята. Драться ему совсем больше не хотелось. Из сеней бочком вдвинулся в избу Сбыня, за ним и другие парни. Иные были столь же ярко разукрашены, как и Воята. Девки фыркали и зловредно хохотали, показывая пальцем на разбитые губы и заплывающие глаза. – У Хотыни рука не то сломана, не то вывих, его к Савве повели, – рассказывал Сбыня, с осторожностью косясь на Вояту. – А у Домачки рёбра… У Гордятки Малого голова зашиблена… – Дурни вы! – не мог удержаться от попреков Воята. – Чего было лезть ко мне? Я ж не хотел! Я ж как мог упирался! – Это всё Дёмка! И Домачка! Они баяли, мол, попович наш только Божьим словом и горазд, а как до истинного дела дойдёт… – Я и говорю – дурни! – глухо ответил Воята: баба Параскева как раз подошла и приложила к его лицу намоченную пахучим отваром тряпочку. – Кулаками махать – много ума не надо. А вам и поделом. Я из-за вас обет нарушил. Ввели меня в грех… – Да уж ты отмолишь! – сказала Юлитка, даже отчасти недовольная тем, что Воята не гордится своим подвигом. – У тебя вон и книга Панфириева есть. Воята только вздохнул: что они понимают! Девки и парни собрались к бабе Параскеве не просто так – готовили себе личины для Николиных вечеров и уже довольно близких Святок. Прервав своё занятие на время драки, они понемногу вновь принимались за него: сшивали козьи шкуры и овчины, мастерили из кожи или бересты личины, рисовали на них огромные круглые глаза и зубы, приделывали сверху рога. Воята в Новгороде и сам не раз участвовал в таких игрищах и с ватагой парней с гуслями в руках обходил дворы своего конца, но теперь косился на шкуры и личины с отвращением. |