Книга Соль и волшебный кристалл, страница 71 – Эбби-Линн Норр

– Откуда ты знаешь?

– Я читала дневник вашей бабушки. Она думала, что вы утонули вместе с остальными той ночью в тысяча восемьсот шестьдесят девятом.

На секунду лицо Эмуна наполнилось горем, хотя он сразу попытался взять себя в руки – мои слова, похоже, ранили его в самое сердце. Он кивнул и снова улыбнулся сквозь слезы.

– Да, понятно, что она так думала.

Передо мной был предок Мартиниуша, настоящий последний живой Новак – именно его должен был найти Мартиниуш, а не нас с мамой. У меня тоже чуть-чуть разбилось сердце – так жаль, что Мартиниуш не дожил до встречи с этим чудом.

– Вы Эмун Новак, – повторила я, и он кивнул.

– Но я так и не знаю, кто ты. Разве ты не Новак? Я смотрю на тебя и вижу родню. Кто мы друг другу?

Я покачала головой.

– Мы не родственники, ну или тому нет никаких доказательств в моей родословной. Я Мак’Оли из Канады, а до того, как моя мать стала Мак’Оли, она была Белшоу.

– Тогда понятно, почему у тебя такой акцент, – сказал он, снова улыбнувшись. – Но ты все-таки сирена.

Я кивнула.

– А вы сын сирены.

Он кивнул в ответ.

– Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что у меня от всего этого голова лопается. – Он потер пальцами лоб, словно от головной боли.

В этом он был не одинок. Боль у меня в висках пульсировала в такт моему сердцу.

– Лучше пойдемте в дом, – сказала я.

Эмун прошел за мной через калитку, потом по двору к задней двери, через которую я выбежала всего несколько минут назад – а казалось, будто целая жизнь прошла. Пока мы поднимались к вестибюлю, я поглядывала на него, поэтому заметила, что глаза у него помутнели и он явно смотрел на все вокруг в тихом потрясении.

– Вам нехорошо?

– Нет, все в порядке. Просто я не бывал здесь с тех пор, как умер мой брат, – сказал он взволнованно. – Тут многое изменилось, но все равно я вижу дом своего детства.

В вестибюле он остановился и уставился через дверной проем на большую гостиную.

– Заходите, – сказала я негромко.

Эмун дошел до дверного проема и застыл там, осматривая пустую комнату: огромный изразцовый камин, герб с русалкой над оконной перемычкой, книжные шкафы, наполненные классическими томами, деревянную мебель и канделябры, в которых горели желтые электрические лампы.

Он так долго там стоял, что я подошла к нему.

– Здесь мы ставили елку, – он показал на угол возле ближайшего фасадного окна, – чтобы гирлянды были видны с переднего двора.

– Я не понимаю, как такое возможно, что вы здесь, Эмун, – сказала я, чувствуя, как от одной этой мысли в мозгу до сих пор все кипит.

Он посмотрел на меня и собрался было ответить, как вдруг нас прервали.

– Здравствуйте, мисс Новак. Вижу, у нас гость.

Мы повернулись и увидели, что на другом конце вестибюля стоит Адальберт и с интересом смотрит на нас.

– Останется ли ваш гость на ужин? Ему понадобится комната?

Мы с Эмуном переглянулись.

– Адальберт, это мистер Эмун, – начала я.

Эмун улыбнулся и кивнул Адальберту, тот ответил ему кивком. На лице Адальберта не читалось ничего, кроме желания обеспечить гостю приятное пребывание в особняке.

– Да, он останется на ужин, и комната тоже понадобится, – сказала я. – Спасибо, что спросили.

– Хорошо. – Адальберт пошел дальше по своим делам.

– Пойдемте в кабинет Мартиниуша. Там нам никто не помешает, и мы сможем поговорить.

Эмун зашагал за мной вверх по лестнице.