Книга Соль и тайны морской бездны, страница 35 – Эбби-Линн Норр

– Почему мне?

– Потому что камни для тебя опасны.

– Я предполагала, что придется как-то это решить. – Мне все еще было непонятно, почему Нике помрачнела и сжала губы в тонкую прямую линию.

– Кто бы ни наложил это заклятье, он был таким же, как ты.

– Элементалем?

– Возможно, не только поэтому. Хотя эта характеристика делает тебя редким экземпляром. Но, не исключено, есть что-то еще.

– А точнее ты не выразишься?

Она покачала головой.

– Нет. Я просто не знаю. Все, что я могу тебе сказать, это то, что ты являешься секретным ключом к снятию заклятья. Нет другой такой сирены, по крайней мере насколько мне известно, которая реагировала бы на прикосновения к самоцветам так, как ты. В тебе что-то есть, Тарга.

Я молча слушала.

– Ладно. Но ты ведь могла сказать все это и при маме. Зачем же ты ее отправила? Что именно ей не нужно было слышать?

Нике взяла мою ладонь и сжала.

– Тебе нужно решить, готова ли ты отдать свою жизнь ради снятия заклятья, потому что от тебя может потребоваться именно это.

Во рту и в горле у меня вдруг стало сухо, как в пустыне.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что есть нечто, связывающее тебя с тем, кто наложил заклятье, – то, чем вы похожи. Но ты сможешь разрушить заклятье, только если будешь сильнее его.

– В каком смысле сильнее? – Мое сердце забилось сильно и быстро. – Физически? Эмоционально? Умственно?

– Во всех отношениях.

– Кто будет это определять?

– Заклятье.

Ответ сбивал с толку. Но мы имели дело с магией, так что вряд ли где-то существовал некий свод правил, с которым можно было свериться. Все это напоминало мне то, как Соль создавала новых Государынь. Она не снабжала избранную сирену ценными указаниями и не вручала ей табель успеваемости или диплом. Кому-то было даровано восшествие на престол, кому-то нет, и никто не мог оспорить или отменить решение.

– А если я окажусь слабее?

– Тарга. – Нике оторвалась от своей подушки и заглянула мне в глаза. – Тогда ты погибнешь.

– Что с тобой? – шепнул мне Антони и чмокнул в шею. – Ты почти не ела и не проронила ни слова с тех пор, как побывала у Нике.

Мы лежали, словно две ложечки в нарядной коробке, в большой кровати в комнате, которую Йозеф отвел для нас на то время, пока Нике набиралась сил. За углом, чуть ближе к парадной лестнице располагалась спальня, которую занимали сам Йозеф и мама.

– Все в порядке, – тихо ответила я и сжала руку Антони.

Вглядевшись во мрак, я различила на тумбочке небольшой круглый будильник и поняла, что время близится к полуночи. На оконное стекло брызгали капли дождя и скатывались вниз, оставляя за собой длинные дорожки. Уже долгое время я наблюдала за остающимися на стекле следами, всматриваясь в темноту. Мы переместились в кровать в районе половины одиннадцатого, и с тех пор я лежала и медитировала. Я ни с кем не поделилась тем, что сказала мне Нике.

– Я думала, ты уже спишь, – шепнула я Антони.

– Я слушал, как ты думаешь, – ответил он. В его голосе слышалась улыбка. – Это довольно громко, знаешь ли.

Ради него я заставила себя засмеяться. Что я могла сказать Антони? Вероятнее всего, он не позволил бы действовать по плану, как и моя мама. Но я не могла не думать о том, что было бы, если бы ситуация была обратной и в опасности оказалась жизнь Антони. Что бы я чувствовала? Конечно, мне не хотелось бы лишиться любви всей своей жизни, но я бы никогда не стала ему ничего запрещать. У каждого свой путь, свои причины и убеждения, обосновывающие выбор. Неправильно и нечестно запрещать кому-то что-то делать только потому, что мы за него боимся и не хотим потерять.