Книга Игры, в которые играют боги, страница 240 – Эбигейл Оуэн

Не может быть.

Я очень медленно поворачиваюсь и вижу перед собой Цербера, ставшего еще больше обычного, как будто он дорос до тех же пропорций, что те два чудовища.

– Убить смертную, – гавкает Цер у меня в мыслях. Он поднимает все три головы и нюхает воздух.

– Убить ее, – огрызается Рус.

Бер только рычит, показывая мне зубы, которые должны сорвать плоть с моих костей.

Кислая желчь рвется вверх по моему горлу, и я сглатываю жжение.

Это не он. Не может быть он. Ярость, льющаяся сквозь его голоса, просто дикая. Бешеная. И именно тогда я ловлю взглядом глаза Бера. Черные, бездушные глаза. Как у минотавра. Видимо, Зевс заколдовал их. Их всех.

Но… Подвиг окончен.

Мы пересекли последнюю финишную черту. Или перейти надо всем, как двое других врат? Вот только врата уже исчезли. Мысли в моей голове летят в тысячу разных направлений.

«Беги. Прячься. Помоги Церберу».

Где носит Аида? Похрен на вмешательство. Проклятый богами Зевс забрал у Аида питомца и спустил на меня после того, как Подвиг уже закончился. Этот ушлепок жульничает. Если пса убьют, Аид никогда не простит себе. Мы не можем его убить. Я не позволю остальным. Но я не могу дать и ему навредить им.

Держа топоры перед собой – барьер между псом и моими друзьями, – я становлюсь лицом к нему.

– Не надо…

Черная лапа врезается в меня сбоку. Я слышу рык Цербера, пока сама с криком, размахивая руками, взлетаю в воздух и рушусь наземь. Когда я падаю, топоры летят в разные стороны, а из меня так мощно выбивает воздух, что следующий вдох звучит, будто я умираю.

Этот ужасный звук, когда я пытаюсь заставить легкие снова работать, немедленно тонет в вое Цербера, когда он бросает остальных поборников и бежит прямо ко мне.

Я вижу, как мои друзья рассыпаются за его спиной, помогая друг другу найти укрытие. Где угодно. Мои легкие все еще не справляются, и меня дико мотает между желанием воздуха и желанием удрать. Топоры слишком далеко, чтобы подобрать оба. Последняя жемчужина оказывается у меня в руке, не успеваю я даже подумать. Это мой единственный выход. Тут негде спрятаться.

– Цербер, – кричу я. Он так близко. Прямо надо мной. – Не делай этого. Это же я! Лайра!

Цер… улыбается.

– Я знаю.

Дальше все происходит так быстро, что я не понимаю, что вижу, пока все не заканчивается. Цербер кидается ко мне, и огромное копье, сделанное из кости, поднимается в небо над одной из его голов, сверкая белым в моем измененном зрении.

– Нет! – кричу я.

Поздно.

Солдат-скелет вонзает копье в спину Цербера. С жалким, ужасным, душераздирающим воплем из всех трех голов адский пес оборачивается на солдата, даже падая наземь.

А мне приходится отползти, чтобы не быть раздавленной.

– Нет… – слово рвется у меня из глотки. Потом я, ковыляя, поспешно обхожу тело Цербера, чтобы не дать костяному солдату закончить работу. – Не трогай его, – приказываю я.

Мне плевать, если Цербер меня сожрет. Я не могу дать ему умереть.

Мой защитник моментально встает по стойке смирно, ожидая следующего приказа.

– Лайра? – Голос Цера дрожит у меня в голове. Никакой больше ярости. Никакого бессмысленного гнева.

– О боги, – шепчу я.

Я тянусь к нему, только чтобы отдернуть руки от липкой крови, а Цер, скуля, вздрагивает от моего прикосновения. Он дышит быстро, поверхностно и хрипло. Бер и Рус, обмякнув, лежат на земле с закрытыми глазами, без сознания, недвижные.