Книга Игры, в которые играют боги, страница 44 – Эбигейл Оуэн

Вот это – роскошь. Моя награда за пережитый дерьмовый день.

Я швыряю тиару на кровать, стаскиваю одежду, которая с самого начала не была моей, и через несколько минут погружаюсь в настоящее блаженство. Я на небесах.

Мои мышцы, уже начинающие каменеть после спринта по ступеням Олимпа, расслабляются в горячей воде, как будто тоже вздыхают. Сквозь пузырьки с запахом жасмина и ванили я наблюдаю, какими интересными фиолетовыми полосами наливаются синяки от моего падения плашмя на те самые ступени.

– Повезло, что я ничего не сломала. – Я откидываю голову на бортик ванной.

Но быть избитой в целом ненамного лучше. Первый официальный Подвиг завтра, а я буду с травмами, в то время как другие поборники идеально здоровые. Просто улет.

Что я такого сделала богиням Судьбы?

В конце концов вода остывает, и я заставляю себя выбраться из ванны. Я застываю в дверях при виде лавандовой пижамы – скромной, с длинными штанами и футболкой с короткими рукавами, и тут есть даже бюстгальтер без косточек и трусы, все свернуто и благопристойно ждет на кровати. Остальная одежда исчезла, но тиара все еще здесь.

Я качаю головой:

– Аид – хороший хозяин. Кто бы знал?

И только когда одеваюсь и откидываю покрывало, я наконец рассматриваю тиару: мне приходится взять ее в руки, чтобы убрать с кровати. И тут я застываю, как мраморная статуя, глядя на эту вещь.

– Не может быть…

Черного золота, крылья бабочки расходятся из центра, отделанного черными же драгоценными камнями. Сами крылья покрыты черными алмазами и жемчужинами. И вот на них я и смотрю не отрываясь.

Потому что черные жемчужины с розовым отливом мне знакомы. Слишком знакомы.

Я считаю их, потом пересчитываю.

Именно этого я и боялась. Их ровно шесть.

Я выполняю команду «Кругом!» с четкостью, которой позавидовал бы солдат, резким шагом выхожу из спальни и прохожу по всему пентхаусу. Останавливаюсь в центре гостиной, не очень уверенная, куда идти дальше. Звук блендера – подумать только! – раздается откуда-то слева, и я направляюсь к нему, чтобы обнаружить Аида на кухне. Волосы его влажные после душа, бледный локон спадает на лоб, а не зачесан назад. Бог переоделся в джинсы и бледно-голубую, видавшую виды футболку с надписью: «Конечно, мою собаку можно погладить».

Не будь я все еще так изумлена из-за тиары, я бы посмеялась, потому что его собака – Цербер, трехголовый адский пес, и всем известно, что он никого не жалует.

А еще Аид босиком.

Ну, я тоже, но он же бог. Я никогда за всю свою жизнь не представляла богов или богинь босиком. Тем более на кухне.

Он поднимает взгляд:

– Смузи?

В какое параллельное измерение я попала? Я качаю головой.

– Тогда сама возьми в холодильнике что захочешь.

Он машет рукой.

Как будто мы обычные люди. Делим квартиру, как будто все это не всерьез. Но это серьезно. Для меня это очень серьезно. Я не очень понимаю, как воспринимать этого Аида, который внезапно заботлив и вежлив, что кажется чем-то неправильным, вроде одежды на размер меньше.

– Не надо так.

Он хмурится:

– Не надо как?

– Вот этой всей вежливо-обаятельной темы.

– Так я успокаиваю людей, – говорит он.

Бог смерти пытается кого-то успокаивать? Какая тревожная мысль.

– Ты уверен, что это правда работает?

– До сих пор работало, – бормочет он.

Мы сбились с темы. Я рывком поднимаю руку, чтобы показать ему тиару.