Книга Игры, в которые играют боги, страница 48 – Эбигейл Оуэн

Бун сердито смотрит на меня:

– Во что именно ты ввязалась?

– В туеву хучу неприятностей. Как ты узнал, что я здесь?

– В единственном доме Аида, который находится в Верхнем мире, горит свет, – сухо говорит Бун. – Весь мир знает.

А Бун не зря у нас мастер-вор: пробрался даже в то здание, куда закрыт вход. Как оказалось, очень не зря.

– Ладно. – Спорить с ним, пока я сижу на кровати в шелковой пижамке, просто нелепо. – Не важно. Тебя тут быть не должно. Почему ты вообще здесь?

На этом вопросе он серьезнеет.

– Чтобы помочь, если смогу.

Я подаюсь назад; меня рикошетом прошивает недоверие. Двенадцать лет мы знаем друг друга – с тех пор, как он пришел в наше логово, когда мне было одиннадцать. И, учитывая сегодняшний вечер, это второй раз, как он хочет мне помочь. В жизни.

Он понятия не имеет, что я буду делать. Как он мне поможет?

Бун плюхается на другой край кровати и шепотом стонет:

– Ух ты! Просто потрясно.

Матрасы в логове не слишком удобные. «Функциональные» – это еще по-доброму сказано.

Бун со стуком бросает на кровать спортивную сумку – не между нами, но перед собой. Потом открывает и начинает доставать разные вещи. И первые несколько – это одежда.

– Ты трогал мои шмотки? – У меня покалывает волоски на загривке. – Как ты попал в мою комнату?

– Феликс, – отвечает Бун.

Проглотив все вопросы, я смотрю, как он вытаскивает мои вещи из сумки. Наверное, вытряхнул все мои ящики. Не могу решить: то ли я смущаюсь, что он копался в моих шмотках, то ли сейчас уплыву на облачке счастья. Потому что он здесь. Ради меня.

Мой разум берет верх над чувствами, утихомиривая легкомыслие. По крайней мере, мне не придется полагаться на сомнительное чувство подобающего стиля у богов.

А дальше Бун достает…

– Разгрузка?

– Я не знал, что тебе придется делать. И принес все, что смог придумать. – Он пожимает плечами. – Я так подумал, что, если понадобится, ты хотя бы сможешь надеть это под одежду и припрятать кое-что из оружия ради самообороны.

Мне жжет глаза, и я быстро моргаю, аккуратно забирая жилет из его рук.

– Ну… ладно.

– Я уже туда упихал кое-чего.

Я поднимаю брови и начинаю рыться в карманах на молнии и сумочках, где обнаруживаю тщательно упакованные инструменты нашего ремесла: моток проволоки, кусачки, болторез, маленькую отвертку с несколькими сменными битами и даже маленький газовый резак.

Дело в том, что я тоже не знаю, что мне предстоит, но, учитывая то немногое, что описал Аид, воровские инструменты могут пригодиться. Уж точно не повредят.

Я дохожу до последнего кармана на спине, глубокого, с подкладкой из искусственной кожи, но в этот раз роняю то, что вынула, на постель и ахаю. Уставившись на блестящее серебристо-золотое оружие, лежащее там.

Моя реликвия.

21

Это реальность

Каждый заложник, сдавший экзамены на мастера-вора, магическим образом получает реликвию. Мы верим, что это дары от Гермеса для использования в нашем ремесле. Это единственная ценная вещь, которую нам не приходится красть или сдавать, чтобы наполнить казну Ордена.

Однако, будучи клерком, фактически я не сдавала экзамены. Не было церемонии. Ко мне не должно было попасть ни одной реликвии.

Но однажды на моей кровати появился этот топор.

Серебряный, с золотыми знаками, золотой же ручкой, конец которой обмотан бирюзовой кожей. Круглая печать с головой Зевса отделяет большое лезвие от малого, расположенного с тыльной стороны, больше похожего на наконечник копья.