Онлайн книга «Ониксовый шторм»
|
– Эй, – тихо сказала я. – Эй. – Ксейден повернул ко мне голову и прибавил мягкую – но самую настоящую – улыбку. Я чуть не спросила, как он себя чувствует теперь, когда не может поговорить со Сгаэль и наша личная связь перекрыта, но после такой улыбки говорить об этом не хотелось. – Все идут вздремнуть перед тем, как отправиться к торговке. Холанд встретится с королем в три, так что, если хочешь, у нас есть четыре часа на сон. – Я пока побуду здесь. А ты иди. – Ксейден повернулся ко мне всем телом и обхватил ладонями мой затылок. – Тебе нужно отдохнуть – и явно поскорее убраться от солнца. Нос у тебя уже розовый. – Текарус дал нам одну комнату на двоих… – Потому что ценит свою жизнь. – Он убрал мои выбившиеся пряди за уши. – Поспи. Тебе надо. Я скоро буду. – Хочешь, посижу здесь с тобой? Его улыбка стала шире. – Когда ты явно с ног падаешь? Нет, любовь моя, но спасибо за предложение. Трудно объяснить, но я просто пока хочу полюбоваться. – Ксейден взял меня за руку и поднес ее к своей груди, где в размеренном ритме билось сердце – как будто тише, чем в Кордине, и даже тише, чем за недели до этого. – Чувствуешь? – Медленнее, – прошептала я. – Здесь нет магии. – Он притянул меня к себе. – Нет энергии. Нет соблазна. Нет дразнящего напоминания, что я могу всех спасти, если просто протяну руку и возьму то, что мне подносят на блюдечке. Здесь только… покой. И впервые со времен, как мы летали к Текарусу в прошлый раз, я всерьез задумалась над его предложением. Глава 23 Восстание проиграло в одночасье, 13 декабря 433 года, во время так называемой Полуночной резни. Союзники просто ушли, и повстанцев перерезали в постелях поромиэльские войска. Но не столько исчезновение союзников кажется ученому особенно жестоким, сколь такое неприкрытое предательство. На Деверелли есть поговорка: «Слово есть кровь». Когда они бьют по рукам, заключают сделку, она считается законом. Не могу не задуматься, какую часть сделки не выполнили кровланские мятежники.
– Какой нелепый способ путешествовать, – повторил Ридок уже в десятый раз, ерзая в седле. По неровным мостовым Матваса – столицы Деверелли – наши лошади шли шагом, и все же Ридок то и дело норовил выскользнуть из седла. Я подавила смех, но Кэт была не так милосердна. Они ехали сзади вместе с Мирой: пробираясь по узким улицам под деревьями, мы двигались парами, не считая Дрейка, который ехал один передо мной и Ксейденом. Город оказался еще ошеломительнее, чем я представляла себе с воздуха. Он был возведен под сводами огромных деревьев, и с драконов мы видели лишь самые высокие строения. Остальное представлялось неким скрытым сокровищем, а мы еще даже не поднялись на холм, где находится дворец… и Холанд. До сих пор все дома были просто жилыми, здания стояли далеко друг от друга и начинали тесниться по мере приближения к портам и городскому центру, а на последней миле все дома до единого были из камня. – Простите, но в голове не укладывается, что всадник на драконах не может сладить с лошадью, – сказала Кэт со смешком, пока мы проезжали чайную, если судить по раскрашенной вывеске над дверью. – Эй, лошади кусаются, на минуточку, – бросил Ридок через плечо, и при виде нас с дороги отскочила женщина, приложив руку к ожерелью поверх расшитой белой рубахи. |