Книга Монстр под алыми парусами, страница 97 – Яся Белая

Нет-нет, не думать о нем, не подпускать чудовище к тому счастью, что сейчас пушистым котенком мурчит в ее душе. Она даже тряхнула головой, чтобы прогнать черный ползучий фантом с красными искрами в глазах, уже поднимавшийся со дна памяти.

– Тебе стоит присмотреться к нему, – загадочно произнес Эгль.

– К кому? – не сразу поняла Ассоль, разрываемая грустными и радостными мыслями.

– К этому твоему доброжелателю, – повел рукой в воздухе Эгль.

И тут Ассоль озарило:

– Ты видел его?

Эгль кивнул: он не мог врать ей даже на йоту.

– Да, поэтому и говорю: присмотрись. Меня он смог удивить.

– Ах, Эгль! – воскликнула она. – Это так чудесно! Скорее-скорее скажи, какой он?

Эгль улыбнулся:

– Я не мастак описывать, но такие обычно девушкам нравятся: интересный, высокий. – Он указал на корзину с яствами: – Заботливый, опять же.

– Это так чудесно! Так волнующе! – ликовала Ассоль. – Как бы я тоже хотела увидеть его и смотреть-смотреть, не наглядеться.

– Ну так сходи и посмотри. – Эгль достал из кармана сюртука листовку и протянул Ассоль.

Она впилась глазами в буквы. Это было объявление о вечере танцев на площади возле ратуши.

– Сходи, – повторил Эгль, – повеселись, развейся. Негоже юной девушке дома сидеть. Коль скоро твой капитан уже здесь, то и тебе стоит чаще на людях бывать. А то ж как он тебя увидит, влюбится и с собой в дальние страны увезет? – Эгль подмигнул ей и ласково потрепал по щеке.

Но Ассоль вспомнила недавнюю свою стычку на рынке и сникла.

– Не думаю, что выходить в люди – хорошая идея для меня, – грустно пробормотала она.

– Хорошая-хорошая, – уверенно произнес Эгль. – Уж поверь старику. Я чую, твоя сказка близко. Не прослушай ее. Вселенная дважды не повторяет.

Ассоль всегда знала, что Эгль – настоящий волшебник: вот он сказал, улыбнулся, и все засияло. Вернулись сказка и уверенность, что чудо в ее жизни обязательно произойдет. Стали исчезать все неприятности: вредные девицы с рынка, похитители, жуткий спаситель. Остались только те, кто любим и дорог, с кем понятно и светло. И радужное сияние чуда на горизонте судьбы, до которого непременно доберется корабль ее жизни.

Радостная и уверенная, Ассоль принялась разбирать гостинцы и раскладывать их по шкафчикам и корзинам. Поставила в воду букет, позволив цветам красиво раскинуться в вазе, и комнату тут же наполнил нежный аромат.

Потом они вместе с Эглем готовили ужин, кушали при свечах. А когда закончили, старый библиотекарь поднялся из-за стола, с важным видом взял канделябр и сказал:

– Идем, пора нам разворошить сокровищницу старины Лонгрена!

Ассоль ахнула:

– У отца есть сокровищница?

– У каждого моряка, дитя мое, есть не только скелет в шкафу, – многозначительно заметил Эгль, однако, увидев, как побледнела воспитанница, улыбнулся и подмигнул, успокаивая, – но и заветный сундучок в чулане.

И он действительно нашелся там, за ворохом ветоши и разного хлама, почти неприметный. Его принесли в крохотную комнатку Ассоль, зажгли все свечи, какие только нашлись, чтобы лучше рассмотреть сокровища, и приступили к ревизии.

О, какие тут хранились ценности! Дороже них и не придумаешь! Старенький, почти затертый портрет, с которого мягко улыбалась миловидная молодая женщина. Эглю не потребовалось объяснять, кто это, Ассоль и сама поняла. Прошептав одними губами: «Мамочка!», она прижала изображение к груди и прикрыла глаза. Ей казалось, она слышит тихую песнь и видит белошвейку, склонившуюся над работой у окошка. На подоконнике полыхает герань, яркий солнечный свет заливает маленькую, убого обставленную комнату. Но женщина счастлива. Время от времени она прерывается, кладет узкую ладонь на округлый живот и говорит: «Какая же ты резвушка, моя Ассоль».