Книга Десять ли персиковых цветков, страница 168 – Тан Ци

Похлопав меня по плечу, с видом опытного холостяка Четвертый брат продолжил:

– Волнительный трепет – красивая фраза и красивая история, но история женщины чувствительной и нежной. Хоть ты и моя родная сестренка, скажу тебе правду: соображаешь ты туговато, в своих чувствах вечность разбираться будешь. Вечность у тебя есть, так что подобная твердолобость, может, и не навредит сильно. Но вот в нежных чувствах ты ничего не смыслишь. Для волнительного трепета в тебе слишком мало страсти. У таких твердолобых, как ты, чувства что маленький ручей – скудны, но постоянны.

На виске у меня вздулась и запульсировала вена.

Четвертый брат взял со стола чашу и, повертев ее между пальцами, со смехом сказал:

– Ми Гу обмолвился, что принц Е Хуа около четырех месяцев прожил в Цинцю. Что тут сказать, этот «ручеек» посообразительнее и бежит пободрее. Однако позволь тебя спросить, если он больше никогда не появится в Цинцю, ты станешь об этом сожалеть? Ай, ладно, до таких недалеких, как ты, только спустя десять тысяч лет дойдет, сожалеют они или нет. Скажем так: если он уйдет, ты будешь чувствовать себя неуютно?

Вена на моем лбу запульсировала с новой силой.

Когда Е Хуа только поселился в Цинцю, первые несколько дней мне действительно было непривычно. Однако затем я подумала: нам все равно предстоит вступить в брак, и рано или поздно придется жить вместе, поэтому будь что будет.

Каждый день он тащил меня с собой на прогулку. Когда он готовил, я подбрасывала хворост, когда занимался бумагами, я сидела рядом, щелкала семечки и читала, а по ночам мы играли в вэйци. Поскольку я думала, что после нашей свадьбы так будет продолжаться всегда, то постепенно привыкла к этому. Так пролетели четыре месяца, и теперь, когда Четвертый брат упомянул об этом, я не могла понять, как жила раньше, до того, как Е Хуа поселился в Цинцю.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

Рассмеявшись, Четвертый брат сказал:

– Когда закончишь выхаживать Мо Юаня, попроси отца, чтобы он напомнил Небесному владыке об уговоре: пусть тебя и принца Е Хуа поженят как можно быстрее. По скромному мнению твоего мудрейшего брата, то есть меня, ты совершенно точно влюблена в него. Небесный владыка наконец открыл глаза, что привело в движение твое созвездие Красной птицы^[107], и пусть ее движение бесшумно, так или иначе, я все видел. Не стоит так терзаться, ведь принц Е Хуа добивался тебя, объяснился в чувствах. Неужели он осмелится нарушить клятву вечной любви?

Я напрягла слух, чтобы услышать, что будет, если Е Хуа осмелится нарушить данный мне обет, но Четвертый брат, со звоном опустив чашу на стол, произнес:

– Ну, проведал тебя, и на сердце спокойно стало. Мне пора.

Сказав это, он выпрыгнул в окно и мгновенно исчез.

Я прокрутила в голове слова Четвертого брата. Именно в это мгновение мое, обычно равнодушное к нежным чувствам, сердце вдруг забилось быстрее.

Четвертый брат был прав. Хотя я и желала найти Е Хуа симпатичных супруг, однако втайне считала, что среди молодых бессмертных нет девушки, которая была бы достойна принца.

Если я действительно полюбила Е Хуа… Я, Бай Цянь, в свои сто сорок тысяч лет, стала совсем плоха, раз влюбилась в бессмертного, что моложе меня на девяносто тысяч лет… Я же ему в прабабушки гожусь…

Я долго сидела в опустевших покоях, сокрушаясь и вздыхая, но так и не смогла прийти ни к какому решению. Большую часть дня я провела в метаниях, что изрядно меня вымотало. Хотя на сердце по-прежнему было неспокойно, я, не раздеваясь, легла в кровать. Однако мне не удавалось заснуть. Стоило закрыть глаза, как в непроглядной тьме тут же появлялось бледное лицо Е Хуа.