Книга Десять ли персиковых цветков, страница 70 – Тан Ци

В чайной в роли рассказчика выступал пожилой господин, в волосах которого серебрилась густая проседь. После того как мы заняли свои места, он начал рассказывать историю о том, как журавль благодарил за спасение жизни. У Колобочка, который никогда раньше ничего подобного не слышал, сияли глаза. Мальчик улыбался во весь рот. Он то сжимал кулаки, то глубоко вздыхал от переизбытка чувств. Поскольку я часто брала книги у Чжэ Яня и много читала, эта история не вызвала у меня никакого интереса. Я просто заказала чайник зеленого чая, чтобы освежиться, и уселась поудобнее.

Полдня пролетело в мгновение ока. К тому времени, когда рассказчик, ударив в колотушку, сказал: «Чтобы узнать, что было дальше, давайте послушаем следующую историю», за окном уже зажгли фонари. Я ненадолго вздремнула, а открыв глаза, увидела, что место, где сидел Колобочек, пустовало. Я так испугалась, что сонливость как рукой сняло.

К счастью, у меня было с собой водное зеркало. В мире бессмертных водное зеркало – самое обычное зеркальце, перед которым приводят себя в порядок и прихорашиваются. Но в мире смертных с его помощью можно отыскать кого угодно. Я лишь надеялась, что Колобочек находится в каком-нибудь узнаваемом месте. Если окажется, что он в самой обычной комнате, зеркало никак не поможет мне его найти.

Отыскав тихое местечко, я начертила пальцем по гладкой поверхности зеркала имя Колобочка и день его появления на свет. В то же мгновение зеркальная поверхность вспыхнула белым светом. Увидев, какую картину открыло мне зеркало, я, чуть не выронив волшебный предмет, испуганно отшатнулась.

Вашу ж мать!

Колобочек действительно находился в комнате, но это была очень необычная комната.

На большой резной кровати из сандалового дерева лежали полураздетые мужчина и женщина. Мужчина был обнажен по пояс, а на женщине из всей одежды осталось только алого цвета дудоу^[52]. В мире смертных девушка из приличной семьи никогда не позволит себе надеть что-то подобное. У меня закружилась голова. С трудом поднявшись на ноги, я схватила за руку одного из прохожих и спросила его:

– Братец, ты не знаешь, где в этом городке публичный дом?

Он осмотрел меня с головы до ног и указал на здание, что располагалось наискосок от «Жажды чая». Поблагодарив незнакомца, я поспешила в указанном направлении. За моей спиной раздался голос прохожего. Тяжело вздохнув, мужчина посетовал:

– Такой симпатичный юноша, вот уж не ожидал, что он окажется распутником. В какие отчаянные и печальные времена мы живем!

Хотя я понимала, что Колобочек в публичном доме, однако не знала, в какой именно комнате он находится. Чтобы мне не помешала хозяйка борделя, я наложила заклинание невидимости и принялась обыскивать одну комнату за другой. Добравшись до тринадцатой комнаты, я наконец увидела Колобочка. Мальчик в глубокой задумчивости, приложив ладонь к подбородку, парил под потолком комнаты. Я протащила его сквозь стену, в то время как пара на кровати исступленно целовалась.

Мое лицо было пунцовым.

В интимной сцене, представшей перед моими глазами, не было ничего грязного или извращенного. Во времена моего ученичества, впервые оказавшись в мире смертных, я пролистала парочку альбомов с «весенними дворцами»^[53]: заурядные книженции, продававшиеся на рынке почти задаром, и редкостные издания, которые мог бы прятать под подушкой сам старик император. Мужчины с женщинами или даже с другими мужчинами… Тогда мне было ни капельки не стыдно, я была спокойна, как скала. Но в этот раз все иначе. Наблюдать за интимной сценой вживую, да еще и в присутствии ребенка, оказалось ужасно неловко. Мне захотелось немедленно извиниться перед несчастной матерью Колобочка.