Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 150 – Тан Ци

Дун Хуа, наблюдая за тем, как она неуклюже заматывает рану, терпеливо пояснил:

– А, это потому, что герой из меня слабее, чем из них.

Фэнцзю не нашлась с ответом.

* * *

Фэнцзю сидела на кушетке, где совсем недавно сидел Дун Хуа. Правой рукой она опиралась о спинку, чтобы выдержать вес головы владыки, которую тот возложил на ее драгоценные колени. Как же так получилось? Фэнцзю голову сломала, но так и не поняла.

За половину времени заваривания чашки чая она отплатила Дун Хуа за помощь. Перевязав ему руку, она вежливо попрощалась с ним и ушла по своим делам. На этот раз владыка не стал ее задерживать. Однако, когда она попыталась возвратиться по памяти туда, куда упала, ей это не удалось. Не нужно было иметь много извилин, чтобы понять: в ее неудаче виноват Дун Хуа.

Она яростно обернулась и вернулась к владыке. Не успела она дойти до кушетки, как он сказал ей:

– Забыл вас предупредить. Через двенадцать часов после гибели Мяо Ло это место само закроется. Боюсь, уйти до этого момента вам не удастся.

Пока Фэнцзю стояла в недоумении, Дун Хуа продолжил:

– Вас ждут важные дела?

Фэнцзю с досадой ответила:

– Мне нужно увидеться с Янь Чиу, потому что у нас с ним…

И только она собралась добавить: «Договор пойти к источнику Развеянных тревог и украсть плод Бимба», как тут же запнулась, поняв, что это продолжение не для широкого круга, и почему-то ляпнула:

– …свидание.

Еще мгновение назад она сомневалась, не была ли слишком добра к Дун Хуа, но теперь ее доброта обернулась своего рода удачей. Вместо того чтобы воспользоваться его слабостью, она даже помогла ему перевязать рану. Всего за пару шагов она оказалась около Дун Хуа и, схватив его за раненую руку, чтобы, так сказать, иметь наглядный пример исполнения своей доброй воли, спросила:

– Владыка, вам не кажется, что я очень хорошо перевязала вашу рану? Не чувствуете ли желания отплатить мне за доброту?

Дун Хуа поднял на нее взгляд.

– Перевязали так себе, но сойдет. Какую благодарность вы от меня ждете?

Фэнцзю вцепилась в его руку еще крепче.

– Все очень просто. У меня есть очень важное дело. Дело жизни и смерти. Это место может стать ловушкой для такой глупой бессмертной, как я, но оно точно не сможет удержать ваше величие. Если вы поможете мне выбраться отсюда, я забуду и то, как вы бросили меня в долине Песнопений на полгода, и то, как вы притворились, что превратились в шелковый платок. Что скажете?

Дун Хуа не сводил с нее взгляда.

– Почему у меня такое чувство, будто вы давно таите на меня обиду?

Какой, однако, терпеливой она могла быть, когда надо. Даже под пристальным взглядом Дун Хуа она не засмущалась.

– Как это возможно? – ответила она так искренне, как только могла.

Дун Хуа ничего не ответил, и она немного погодя добавила:

– Никто не любит обижать меня больше вашего.

– А Янь Чиу? – последовал вопрос Дун Хуа.

Сяо-Янь глупенький, подумала Фэнцзю. Ему повезло, что его не обижает она. Если бы он осмелился сыграть с ней шутку, это стало бы самым большим чудом в мире со времен сотворения Неба и Земли. Тем не менее Сяо-Янь все еще был владыкой демонического клана. К тому же Фэнцзю не могла позорить друга.

– Сяо-Янь? Сяо-Янь хорош, – неопределенно ответила она.

Но такой неопределенный ответ вполне мог сойти за смущение. Когда Дун Хуа замолчал и закрыл глаза, кажется собираясь отдохнуть, Фэнцзю решила, что отвлеклась от темы.