Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 175 – Тан Ци

Он взял руку Фэнцзю и положил ее себе на лицо, спокойно глядя ей в глаза. Фэнцзю почувствовала, как горят ее собственные щеки. Она сползла с владыки и забилась в угол. Спрятавшись под покрывалом и улегшись на подушку, она притворно зевнула:

– Так хочется спать. Будете уходить, закройте двери.

По какой-то причине ее голос дрожал и прерывался. Владыка выглядел разочарованным.

– Ты собираешься спать, не помыв руки?

– …Не страшно. Постираю одеяло завтра.

Дун Хуа сел и еще некоторое время оставался в комнате. Порывом ветра задуло свечи. Казалось, воздух был напитан чарами. Нервничая, Фэнцзю чувствовала приближение дыхания владыки. Его волосы скользнули по ее щекам, но больше ничего не случилось. Похоже, он только проверял, правда она собирается спать или притворяется. Потом его шаги растворились во тьме.

Только услышав, как открылась и закрылась дверь, Фэнцзю вздохнула с облегчением. Она повернулась и открыла глаза, чтобы осмотреть комнату. Кое-где еще светились светлячки. Тусклые и не такие оживленные, как раньше, они, пожалуй, тоже спали. Что-то странное творилось сегодня с Дун Хуа.

Сердце ее учащенно забилось, когда она подумала о том, что только что произошло. Она прижала руку к груди, пытаясь успокоиться, и тут вспомнила, что все еще перепачкана цветочной пастой. Взглянув на ладони в пульсирующем свете светлячков, она увидела, что руки чистые, без единого пятнышка. Должно быть, Дун Хуа вытер их перед уходом. Почувствовав себя счастливой, она слегка изогнула губы. Она сама не поняла, что улыбается. Затем закрыла глаза, прошептала мантру «Успокоения сердца» и мирно уснула. В конце часа Тигра Фэнцзю потрясли за рукав.

Она повернулась и сонно пробормотала, все же приоткрыв глаза:

– Владыка, вы меня совсем измотали, уже так поздно, не трогайте меня. Дайте по…

Не успела она договорить «спать», как столкнулась с ошеломленным взглядом Сяо-Яня, склонившегося над ее кроватью. Предрассветные звезды высветили его фигуру. Мужчина так широко раззинул рот, что в него бы влезло куриное яйцо.

– Вы с Ледышкой… уже до этого дошли?

Он хлопнул в ладоши.

– Я действительно его недооценивал.

Затем он радостно сказал Фэнцзю:

– Цзи Хэн нужно о нем забыть. Я так и знал, что он не такой верный, как я. Он сдался на твою милость.

Тогда он, взволнованно почесывая голову, спросил:

– Как бы мне утешить Цзи Хэн, чтобы она без раздумий бросилась в мои объятия?

Комнату освещала одна жемчужина Ночи. Фэнцзю увидела, что Сяо-Янь прислонился к кровати и смотрит на луну. На его лице сменялись выражения счастья, задумчивости и тревоги. Фэнцзю не понимала, что происходит.

Она протерла глаза, ущипнула Сяо-Яня и спросила:

– Больно?

Он подскочил и заорал:

– Не щипай меня, ты не спишь! Я вскрыл силовое поле Ледышки, чтобы отвести тебя утешить нашего друга.

Вспомнив, зачем он сюда пришел, Сяо-Янь торжественно сказал ей:

– Ты знаешь, что случилось с Сянли Мэном?

Фэнцзю уже три дня не покидала двор Ветров. Она не могла поговорить даже с комаром и, естественно, ничего не знала. Но серьезное выражение лица Сяо-Яня развеяло ее сонливость.

Она встревожилась и спросила:

– Сянли Мэном?

Сяо-Янь помрачнел еще больше.

– Недавно скончался его любимый генерал Чаншэн. Принц пьет в «Хмельном бессмертном» не просыхая, чтобы оплакать его смерть. Цзе Люй боится, что он напьется до смерти, и пришла просить меня о помощи. Но ты же знаешь, из меня тот еще утешитель. У женщин это получается лучше…