Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 179 – Тан Ци

Фэнцзю посмотрела на юношу, который болезненно вздрагивал на земле вдалеке. Сейчас ей было все равно, говорит он правду или нет. Если он действительно ребенок, всего лишь ищущий развлечений, то на горе Чжиюэ просто служили идиоты. Если же он лжет, то это может сыграть ей на руку, когда завтра она будет разносить эту самую гору…

Фэнцзю приподняла полог и бодро зашагала к месту происшествия. Она помогла юноше подняться и притворно удивилась:

– О небеса, разве это не Сяо-Мин? Я все думала, ты ли это? Твой брат должен быть у Чжэ Яня или в Цинцю. Как же ты с ним разлучился? Почему бы тебе не пойти со мной? Через два дня я попрошу кого-нибудь отвезти тебя в Цинцю, и ты сможешь увидеться с братом.

Помогая ему подняться, она притворилась ужасно испуганной:

– Почему же ты так изранен? Ты, ты, ты. Ты тоже. Скорее, помогите молодому господину Мину забраться в мой паланкин.

Встревоженные слуги торопливо подхватили сбитого с толку юношу. Кажется, даже оказавшись в паланкине, он так и не понял, что произошло.

Фэнцзю запомнила его очень робким юношей. Он тихо сидел всю дорогу. Несмотря на то что раны на ногах у него явно болели, он терпел, пока они не прибыли во дворец горы Чжиюэ, где его раны обработали обезболивающим порошком и заново перевязали. Увидев в паланкине его скривившееся от боли лицо, Фэнцзю достала из рукава бамбуковую трубочку с рыжим сверчком, подаренным ей дядюшкой. Мальчикам обычно нравились сверчки, возможно, этот подарок заставил бы его отвлечься от боли. Она сотворила глиняный кувшин и переложила в него сверчка, а затем наколдовала еще одного зеленоголового сверчка, чтобы тот сразился с рыжим.

Парень расширил глаза, полностью поглощенный схваткой. Видя, что ему понравилось, Фэнцзю подарила ему обоих. Она спасла его не без скрытого умысла. Чувствуя себя виноватой за его ранения, она преподнесла ему взамен небольшой подарок.

Парень покраснел и тоненьким голоском поблагодарил:

– Госпожа, ваша милость безгранична. Когда-нибудь я непременно отплачу за вашу доброту.

После прибытия на вершину горы Фэнцзю отвели отдохнуть в отдельную комнату. Юношу повели в другие покои, чтобы обработать его раны. За чаем Фэнцзю думала о его обещании отплатить ей. Зачем он пришел на эту гору? Она спасла его, как-никак. Разумеется, он должен был отплатить ей. Но ее мучил один вопрос. Все это время лицо ее скрывало брачное покрывало. Раз он не видел ее лица, мог ли он отблагодарить не ту?

Пока она размышляла, вошел слуга и сообщил, что вернулся владыка Цан И. В голове у Фэнцзю все смешалось еще больше. С одной стороны, ей нужно было разобраться с Цан И, с другой – придумать, как перевернуть дворец перед брачными обрядами. И то и другое отнимало у нее все силы. Из-за необходимости решать эти два вопроса у нее не было времени думать о спасенном юноше. С того дня Фэнцзю больше никогда его не видела.

Словно водоросль в лотосовом пруду, его лицо хранилось в каком-то дальнем уголке ее памяти. И если бы не ветер, взбаламутивший воды, это воспоминание так и осталось бы пылиться на долгие годы. Этот юноша был всего лишь одним среди множества прохожих, встреченных ею за тридцать тысяч лет. Прошло столько лет, и, вспоминая сейчас о той истории, она никак не могла связать тогдашнего робкого юнца, который краснел, стоило с ним заговорить, с сегодняшним очаровательным господином. Семьдесят лет. Что же такого произошло за это время, что превратило Сянли Мэна из робкого мальчика в обаятельного юношу?