Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 94 – Тан Ци

Но как ни странно, Дун Хуа ничего не сказал. Только поднял руку, чтобы взять кисть, что протянула ему Цзи Хэн, склонился над чертежом и, дополнив его двумя штрихами, спокойно объяснил:

– Это металлическая задвижка. Если оттянуть эту пластину, меч сложится обратно. Лянь Сун изобразил ее слишком небрежно. – Договорив, он поднял взгляд на Цзи Хэн и терпеливо уточнил: – Это понятно?

Фэнцзю разинула пасть от удивления. Ей показалось, что она задыхается. Сколько она помнила, стоило ей повести себя глупо или Чун Линю сделать что-то не так, как хотел Дун Хуа, владыка никогда не упускал случая пройтись по их самолюбию.

Но Цзи Хэн он щадил.

В колеблющихся отблесках свечей Цзи Хэн, краснея, кивнула. Дун Хуа вынул из чернильницы кисть, которой только что расписывал ширму, и, взглянув на Цзи Хэн, спросил:

– В полдень вы блестяще исправили два места, где Лянь Сун проявил такую же небрежность. Изображение задвижки было не сложнее.

Цзи Хэн на мгновение замерла, щеки ее тоже несколько побледнели. Наконец она выдавила:

– Тогда мне, верно, удача помогла. – С трудом улыбнувшись, принцесса продолжила: – Прежде я только сама читала книги, мои знания поверхностны. Они и рядом не стояли с тем, чему я научилась у вас всего за один вечер.

Легкий румянец снова проступил на щеках Цзи Хэн, отчего ее лицо перестало казаться мертвенно белым. В наступившей тишине взгляд принцессы скользнул на ширму, которую расписывал Дун Хуа, глаза Цзи Хэн загорелись, и она негромко произнесла:

– По правде, время уже позднее, но… я бы хотела закончить с рисунком этим вечером, чтобы вы могли вовремя приступить к работе, и… Если я успею сегодня, не могли бы вы подарить мне эту ширму в качестве награды?

Дун Хуа выглядел немного удивленным, но согласился почти не раздумывая, бросив негромкое:

– Хорошо.

В тот же миг кончик его кисти коснулся натянутого белого полотна, и под скупыми мазками проявились далекие горные вершины, затерянные в облаках и туманах. Цзи Хэн отложила свою кисть и встала рядом с владыкой, любуясь его отточенными движениями. Не в силах побороть сонливость, она прикрыла рот рукой и зевнула.

Дун Хуа, не прекращая водить кистью, заметил:

– Если устали, ступайте спать. Закончите завтра.

Цзи Хэн, не успев даже отвести руку ото рта, заговорила:

– Но если я не закончу сегодня, разве это не скажется на сроках вашей работы? – Принцесса посмотрела на ширму и застенчиво добавила: – И я хотела постараться успеть, чтобы забрать свою награду…

Дун Хуа бросил кисть из шерсти хорька в полоскательницу и взял с подставки другую, из козьего волоса.

– День ничего не решит. Что до ширмы – когда закончу, Чун Линь отнесет ее в ваши покои.

На самом деле Фэнцзю до сих пор не помнила, как тогда ушла с порога внутренних покоев Дун Хуа. Некоторые люди осознанно выбирают забыть моменты, которые ранили их слишком сильно, и, очевидно, она ничем от таковых не отличалась. Она помнила лишь, что вроде вернулась в гнездышко, что устроила днем, и долго смотрела на звезды. В голове ее царила звенящая пустота, но в этой пустоте все же билась одна волнующая мысль: Дун Хуа даже не собирался искать ее. За ней пришла еще одна: оказывается, Дун Хуа можно попросить, и он не откажет. Владыка умел быть терпеливым и мягким. Почему же он никогда не был таким с ней?