Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 112 – Тан Ци

Как только она с добрым лицом переступила порог, прямо в ее доброе лицо прилетела фарфоровая чашка.

Чашка упала на пол, а находившиеся в комнате замерли, шокированные. Старый управляющий, ответственный за урегулирование подобных ситуаций, тут же бухнулся на колени, вытирая пот со лба и каясь:

– Я не… не знал, что ваше высочество почтит нас своим присутствием. Этот… этот старый слуга…

Фэнцзю спокойно вытерла рукавом суп с лица и оборвала его:

– В чем дело?

Хорошо обученные слуги проворно подскочили к ней быстро и бесшумно. Кто-то подал ей платок, кто-то смел осколки.

Старый управляющий вздрогнул и поспешно ответил:

– Господин Шэнь Е так напился этим вечером. Этот ничтожный старик не мог уйти, чтобы доложить вам. Я боялся, что вы забеспокоитесь, если от меня не будет вестей, поэтому велел Цюйшэну вам доложиться. Не хотел вас тревожить, этот старый слуга заслуживает десять тысяч смертей…

Только сейчас Фэнцзю увидела лежащего в постели Шэнь Е.

Кровать окружали слуги. Кто-то сидел на полу и, казалось, сидел там до ее прихода; кто-то убирал осколки разбитой фарфоровой лампы с пола; кто-то принес новую пиалу с отваром для Шэнь Е.

Так Шэнь Е напился. Ну, напился, и ладно, пустяк. Будь она Фэнцзю, она бы бросила платок, которым вытирала лицо, и ушла.

Но теперь она была Аланьжэ.

Аланьжэ, которая очень заботилась о Шэнь Е. Один его хмурый взгляд надолго ввергал ее в беспокойство, и она тут же садилась писать письмо, чтобы утешить его и осчастливить. Напившийся Шэнь Е для нее отнюдь не пустяк.

Старый управляющий взглянул на выражение ее лица и осторожно сказал:

– Поскольку господин Шэнь Е пьян, настроение его… несколько неустойчиво. Ваше высочество… ваше высочество, если вы здесь останетесь, точно поранитесь. Меня одного тут хватит. Может, вы выйдете и отдохнете снаружи?

Фэнцзю оценила сложившуюся ситуацию. Будь она Аланьжэ, то сейчас ее бы так и снедала тревога. Придя к такому выводу, она тут же подбавила беспокойства в голос и воскликнула:

– Как это выйти? Я пришла его навестить, но он сейчас так напился, как я могу спокойно его оставить?

С этими словами, не дожидаясь ничьего ответа, она поднесла руки к груди и потерла, будто ей стало трудно дышать.

Выслушав ее, старый управляющий, кажется, понял, что она хотела сказать. Набравшись храбрости, он поднялся, помог ей сесть на стул рядом и заверил:

– Хотя господин пьян, он довольно спокоен. Просто, когда мы пытаемся напоить его супом от похмелья, он немного сопротивляется. В начале некоторые слуги неосторожно приблизились, и господин разбил пиалу. И продолжает их бить. Даже не знаю, сколько сейчас их разбито… Эх…

Пока он говорил, разбилась еще одна фарфоровая пиала. Две служанки и слуга присели на корточки перед кроватью Шэнь Е. Одна женщина уже привычно сметала осколки, другая протягивала жрецу еще одну миску с супом, а сильный слуга подошел, чтобы помешать Шэнь Е снова ее опрокинуть.

В это время, чтобы показать свою снисходительность и привязанность к Шэнь Е, Фэнцзю как можно естественнее сказала:

– Если он хочет разбить их, пусть разбивает. Зачем ты его останавливаешь?

Слуга отдернул руку, как от огня. На лице старого управляющего проступило одновременно несчастное и печальное выражение.

– Ваше высочество, возможно, не знает, но все фарфоровые изделия, которые разбил господин, – из дворца, высшего сорта. Чаша, которую он только что расколотил, стоила по меньшей мере десять жемчужин Ночи…