Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 114 – Тан Ци

Фэнцзю внезапно поняла, что ударила слишком резко. Когда она увидела Шэнь Е, рухнувшего на кровать без сознания, уголки ее рта дернулись, и она мгновенно попыталась спасти положение:

– Он не пил суп против похмелья и не лежал спокойно. Разве шло ему это на пользу? Конечно, бить его так – плохое решение, но зато очень действенное. Тем более, ударила я его, а попала будто в свое сердце. Смотрю на него, и оно прямо сжимается от боли.

Потрясение на лице старого управляющего сменилось тревогой и сочувствием. Он робко попытался утешить ее:

– Ваше высочество…

Фэнцзю схватилась за грудь и перебила его:

– Порой боль, будто тебя крюком подцепили, разрывает все внутри. Сейчас она, будто острая игла, пронзает мое сердце цунь за цунем. Как же мне больно! Лучше я пойду отдохнуть, подожду, пока эта боль утихнет. Прошу, позаботьтесь обо всем остальном за меня!

С этими словами она, держась за грудь, шаг за шагом отступала к двери.

Между бровей старого управляющего залегла глубокая складка, выдавая его глубокую к ней любовь и глубокую же обеспокоенность. Он поспешил высказаться со всей преданностью:

– Ваш покорный слуга обязательно будет изо всех своих скромных сил заботиться о досточтимом жреце, чтобы разделить бремя вашего высочества…

Выскочив за дверь, Фэнцзю с облегчением выдохнула и утерла пот со лба. Актерская игра также требовала значительных усилий. К счастью, она располагала богатым опытом и не растерялась перед возникшими в моменте трудностями.

Помнится, однажды Су Мое выпил две лишних чаши вина и вздыхал в два раза больше. Он говорил, что любовь – таинственная, не поддающаяся объяснению штука. Как может она связывать два никак не связанных сердца так, что когда она счастлива, то и ты счастлив, она печалится – и тебе грустно? В тот момент саму Фэнцзю переполняли самые разные чувства. И правда, как же объяснить следующее: что бы Аланьжэ с Шэнь Е ни думали друг о друге, между ними сохранялась некая связь. Когда он был счастлив и не донимал ее, она тоже была счастлива. Когда он грустил и приходил помучить ее, ей тоже становилось грустно.

Она вздохнула, затем оглянулась на комнату, где снова кричал Шэнь Е. Вспомнив, какие несусветные непотребства она наговорила управляющему, Фэнцзю вздрогнула и поспешила прочь.

Уже лежа в своей собственной спальне, она вертела в руке маленькую чайную чашечку. Это была ее давняя привычка – задумавшись, крутить в руках какую-то вещицу.

Фэнцзю знала, что Су Мое задавался вопросом о том, кто создал этот мир. Однако раньше создатель мира никак не выдавал себя – вплоть до сегодняшнего вечера, когда напился Шэнь Е. Вино… и впрямь паршивая штука.

Но если окажется, что Шэнь Е создал этот мир, чтобы наладить отношения с Аланьжэ, почему тогда Шэнь Е не обращал на нее никакого внимания с тех пор, как она вошла в Сон? Совершеннейшая бессмыслица. Да и сегодня он наговорил всяких странностей вроде того, что она не должна быть Аланьжэ, что она просто тело и прочее.

Господин Мо однажды сказал, что создатель этого мира не так уж силен. Любой, кто попадет в его мир, заменяет первоначального его обитателя. Само собой разумеется, о подмене знает только собственно подменивший, даже создатель не может этого знать. Другими словами, Шэнь Е не мог знать, что она Бай Фэнцзю, а не Аланьжэ. Тем не менее он все настаивал: она всего лишь тело. Неужели он… создал другую Аланьжэ, но не сумел обмануть себя, притворившись, что она настоящая, и потому сокрушался, что она лишь тело?