Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 124 – Тан Ци

Его взгляд на мгновение задержался на ней. Затем он сказал:

– Во мне говорили остатки невыведенного яда. О чем ты подумала?

Фэнцзю оторопела.

Когда Си Цзэ только что ее поцеловал, она, конечно, подумала, что либо в нем опять говорит яд, либо она ему нравится. Она не верила, что он настолько невезуч, что до сих пор не смог избавиться от яда, поэтому решила, что все же ему нравится. Она даже поцеловала его в ответ. Очевидно, у нее назрели проблемы с головой.

Она уже наскребла в себе смелости, размышляя, как, маневрируя, вежливо и не причиняя боли объясниться, чтобы сберечь самоуважение Си Цзэ. Кто бы мог подумать, что он все еще под действием яда. Может, и она ответила на его поцелуй потому, что он отравил ее? Да, определенно во всем виноват яд.

Когда Си Цзэ спросил, о чем она подумала, должно быть, он догадался, что она полагает, будто он в нее влюбился. Похоже, он намекал, что она слишком много думает. А она и правда слишком много думала. От этой мысли ее лицо моментально покраснело от стыда, и она попыталась скрыть его неестественным смехом.

– О, так это были остатки яда. Я… я обычно очень осторожна, поэтому легко надумываю себе лишнего. Не смейтесь надо мной, ха-ха, ха-ха. Но этот яд правда нечто. Больше десяти дней прошло, а ты до сих пор его до конца не вывел. Не пора ли всерьез им озаботиться?

Си Цзэ некоторое время молча смотрел на нее, затем, будто взвешивая каждое слово, ответил:

– Яд и правда сильный, но всерьез заботиться ни к чему.

Фэнцзю прислонилась спиной к стене, не зная, что еще можно тут сказать. Си Цзэ тоже больше ничего не говорил, в воздухе повисла неловкость. Наконец она нашлась с ответом:

– Тебе, наверное, неприятно, когда яд действует?

Си Цзэ спокойно ответил:

– М-м, терпимо.

Фэнцзю выдавила только «о», прежде чем переулок снова погрузился в тишину. В этой тишине в голову ей пришел закономерный вопрос. Она думала сдержаться, но проиграла любопытству и все же спросила:

– Если терпимо, то что же ты… сейчас не вытерпел?

Си Цзэ откровенно ответил:

– Долгое воздержание не идет на пользу. – Затем он добавил: – Ты вроде как сказала, что мы можем называться близкими друзьями. Полагаю, друзья не возражают против такой мелочи?

Фэнцзю не знала, почему ей вдруг захотелось его придушить, но в словах Си Цзэ имелся смысл. Более того, если бы она дала своим членовредительским порывам выход, только лишний раз бы показала, что ее выдержка никуда не годится. Ей оставалось только продолжать смеяться и вежливо заметить:

– Я, конечно, не возражаю, но ты так долго терпел…

Си Цзэ впился в нее взглядом.

– Именно потому, что долго терпел, не стал терпеть там, где нет нужды терпеть.

Не дожидаясь ответа Фэнцзю, он прижал руку к груди и нахмурился, будто от боли.

– Кажется, рана открылась, пока мы бежали. Немного больно. Давай возвращаться.

Десять дней прошло, а яд еще не весь вышел, и рана болит. Он еще говорит, что не о чем беспокоиться. Какой лжец. Фэнцзю все же по сути была заботлива. В момент неловкости она совсем позабыла о его ранах. Теперь сердце ее наполнилось одним беспокойством. Она шагнула вперед и поторопилась поддержать Си Цзэ.

– Кажется мне, твоя рана плохо заживает. Если бы знала, не пошла бы с тобой гулять. Скорей возвращаемся. Я позову кого-нибудь, чтобы занялся тобой.