Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 79 – Тан Ци

Однако все тысячи и тысячи расчетов господина Су Мое разбились о Верховного владыку Дун Хуа.

В прошлом беременность Цзюйно обнаружили семнадцатого дня четвертого месяца, но на этот раз исходящее сообщение из дворца пришло на целых двадцать дней раньше. Когда это произошло, он вдруг вспомнил, о чем негромко напомнил ему владыка на той маленькой кухне. Безукоризненность.

Теперь он наконец понял, что тот имел в виду под этим словом.

* * *

Владыка, должно быть, уже знал тайну властвующей семьи неразлучников.

Где в их огромном мире есть место власти и женщинам, там будут споры и тайны. У каждой властвующей семьи есть подобная тайна, и в тайне клана неразлучников не было ничего нового. Все всегда сводилось к власти и женщинам.

Запутанное прошлое легко распутывалось. Говорили, что ныне правящий повелитель неразлучников когда-то отнял трон у своего брата. Его любимая жена, госпожа Цинхуа, на самом деле приходилась ему невесткой, которую он украл у старшего брата.

По рассказам, госпожа Цинхуа была верна первому мужу и хотела последовать за ним в могилу, но к тому времени уже носила под сердцем Цзюйно. Ослепленный любовью, Сянли Цюэ поклялся, что, если она будет жить, он сохранит кровь брата. Как и хотела, Цинхуа родила Цзюйно, которую растила как величайшую драгоценность. Позже она родила Аланьжэ, плоть и кровь Сянли Цюэ. Но поскольку в те дни она ненавидела Сянли Цюэ, то своими руками бросила новорожденную девочку в змеиную яму. Так и начались злоключения Аланьжэ.

Однако Сянли Цюэ согласился сохранить Цзюйно в порыве отчаяния. Наблюдая за взрослением девушки, которая с каждым годом становилась все умнее и красивее, повелитель неразлучников чувствовал, как растет заноза в сердце. Вскоре заноза переросла в решимость избавиться от неродной дочери.

К его сожалению, госпожа Цинхуа слишком тщательно оберегала первую дочь. Однако позже Цзюйно сама вырыла себе могилу. Она влюбилась в своего учителя каллиграфии, вступила с ним в любовную связь и понесла. Неразлучники обладали особым телосложением; им было трудно забеременеть, а еще труднее прервать беременность. Небольшая ошибка забирала две жизни. Если бы они попытались избавиться от ребенка, итогом стала бы смерть, и, если бы Сянли Цюэ узнал о содеянном, итог тоже был бы печален. После долгих раздумий госпожа Цинхуа, желая спасти дочь первого мужа, распространила вопиющую ложь о непорочном зачатии будущего жреца.

* * *

Су Мое вздохнул. Так случалось всегда: как плотно ящик ни закрывай, все равно дурной запашок просочится. Пожелай владыка найти хоть одну слабину, хоть тень былого преступления – он бы нашел.

Каждый день Дун Хуа либо сажал деревья, либо ловил рыбу, отчего все думали, будто владыка давным-давно позабыл о мирском. Однако когда-то Дун Хуа правил миром железной рукой. Разве мог Су Мое усомниться в том, что тот, кто стоял выше всех, разберется в причинах и следствиях событий мира, в который попал?

В малом видеть большое, знать конец, едва увидев начало, – таким был Верховный владыка. В тот день на маленькой кухне владыка говорил только о безукоризненности в делах, но, вероятно, уже предвидел в уме сегодняшний исход.

Су Мое рассеянно всмотрелся в чашку с изумрудно-зеленым чаем. Цзюйно ни в коем случае нельзя было умирать. Если она умрет, никакого представления им уже не разыграть. Поскольку именно владыка поднял дело Цзюйно и вдобавок помахал им перед глазами повелителя неразлучников, именно владыка желал наказать Цзюйно клинком господина Сянли Цюэ. Значит, тот, кто спасет Цзюйно, станет врагом владыки?