Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 78 – Тан Ци

В расчеты Фэнцзю вкладывала всю душу и кровожадный настрой, на пальцах считая дни в ожидании возвращения сестриц. Но оказалось, что ждала она зря.

Двадцать седьмого дня третьего месяца года по дворцу расползлись слухи о том, что принцесса Цзюйно позабыла правила благопристойного поведения женщин, опорочила себя добрачной связью с мужчиной и зачала от него ребенка, чем сильно опозорила властвующую семью. Она будет казнена, ее бессмертное имя навсегда вычеркнут из книги заслуг, и сегодня приговор будет приведен в исполнение.

Насчет Чанди приказов не последовало, но некоторые сплетни все же просочились. Говорили, что принцесса Чанди несколько дней назад разбила любимую лампу отца и будет сослана в пустынное приграничье размышлять над ошибками.

У Фэнцзю от этих новостей глаза на лоб полезли.

Цзюйно еще не замужем, а уже беременна… Но прежде ребенок в утробе матери, казалось, пользовался благосклонностью отца и матери Цзюйно. Сначала Фэнцзю сомневалась. Неужели у птиц-неразлучников более широкие взгляды, чем в Цинцю?

Расспросив Су Мое, она узнала, что ребенок Цзюйно не был обычным ребенком – он должен был стать следующим Верховным жрецом. На протяжении всей истории жрецы неразлучников рождались от незамужних дев, которые поглотили духовную сущность неба и земли. Поэтому Цзюйно, будучи беременной непонятно от кого, могла выходить в свет и даже попросить уважаемого Си Цзэ покинуть горы для заботы о ее здоровье. Фэнцзю до сих пор помнила тот день, когда сокрушалась, что Цзюйно слишком удачливая. Но почему тогда теперь все говорят, что ее нерожденный ребенок – плод прелюбодеяния?

Не успела она послать слуг разузнать подробности, как Чача привела к ней Су Мое.

Со дня, когда Фэнцзю отравили любовным ядом, господин Мо редко встречался с ней наедине, чтобы избежать ненужных слухов. И все же сегодня он появился так внезапно, что было очевидно: его дело не терпело отлагательств.

На этот раз господин Мо, кажется, растерял былое спокойствие. Причитающиеся случаю вежливые фразы он проговорил невежливо быстро, отпил теплого чая, чтобы прочистить горло, и перешел прямо к делу:

– Я сказал тебе в прошлом месяце, что произошло несколько важных событий, определивших конец Аланьжэ, и мне нужно, чтобы ты сделала тот же выбор, что и она. Помнишь?

Фэнцзю сжала чашку и кивнула. Господин Мо был задумчив.

– Вот и первая развилка.

Фэнцзю прочистила горло, пытаясь его приободрить.

– Возможно, тебе это не понравится, – заметил господин Мо, нахмурив брови, – но сейчас тебе придется смотреть на ситуацию в целом.

Он бросил на нее взгляд и понизил голос:

– Спаси Цзюйно.

Фэнцзю вытаращила на него глаза.

* * *

Она была истинной дочерью Цинцю. Уважала тех, кто уважал ее, за великодушие воздавала десятикратно. За каплю презрения она пусть и не платила десятикратно, но спуску обидчикам никогда не давала. Месть непременно будет свершена – капля за каплей.

Девятихвостые лисы Цинцю всегда пестовали высокую нравственность и никогда не терпели невежества. Они не прощали предательства и тем более не платили добром за подлость.

На Западном море не было никого умнее второго принца Су Мое, а среди бессмертных его поколения едва бы нашелся кто-то более сведущий в стратегиях, чем он. Что касалось дела Аланьжэ, то он проницательно понял: судя по ходу событий в этой жизни, как и в прошлой, повелитель неразлучников рано или поздно накажет Цзюйно и ее казнь будет только вопросом времени. Он сделал вывод, что повелительница неразлучников приняла недостаточно мер предосторожности, что и привело к разоблачению беременности Цзюйно. Принимая это во внимание, он думал оставить Фэнцзю достаточно времени, чтобы она успела отомстить Цзюйно и Чанди. Затем, когда Цзюйно таки соберутся казнить, он попросит Фэнцзю сдержать обещание и спасти ее. С ее незлобивым нравом, вряд ли бы она была против.