Книга Прядильщица Снов, страница 282 – Тория Кардело

Она судорожно втянула воздух, пытаясь успокоиться хотя бы настолько, чтобы закончить мысль. Ком в горле мешал дышать, а туман перед глазами не давал разглядеть его лицо.

— А потом появился ты. И за короткое время я почувствовала себя… живой. По-настоящему живой.

Последние слова почти растворились в рыданиях, но по движениям она поняла — он услышал.

Роман обхватил её лицо ладонями. Его руки — те самые теплые, надежные руки, что спасли ее на мосту — теперь удерживали ее от падения во мрак кошмаров. Он наклонился, соприкоснулся с ней лбами, и она почувствовала его дыхание на своих губах — тёплое, неровное, прерывистое, с легким запахом мяты. Его глаза были так близко… В их синеве бушевал океан боли. Океан, в котором она тонула, не желая выплывать, потому что на поверхности её ждала только пустота.

— Знаешь, что самое ужасное? — она невольно разглядывала каждую золотистую крапинку в радужке, каждую отдельную ресничку, тень от них на скулах. — Я не боюсь смерти.

Она сглотнула комок в горле, попыталась улыбнуться, но губы предательски дрожали, отказываясь подчиняться. Вместо улыбки получился только вымученный оскал — совсем не этого требовал прощальный момент.

— Я боюсь никогда больше не увидеть тебя.

Её голос сорвался, превратившись в невнятное рыдание. Плечи затряслись, дыхание стало прерывистым.

Умирать в шестнадцать лет — страшно. Умирать, только-только почувствовав вкус любви — невыносимо.

— Ты пришёл в мою жизнь так внезапно, — она всхлипнула, цепляясь за его плечи, словно он мог удержать её от падения в пропасть небытия. — Я даже не успела насмотреться на тебя. Не успела запомнить все родинки на твоём лице. Не успела узнать, куда ты планируешь поступать. Не успела…

Не успела полюбить его так сильно, как он того заслуживал. Не успела прожить с ним ни одного из тех счастливых дней, которые представляла себе, лежа в постели и глядя в потолок. Не успела сказать ему, что он — лучшее, что когда-либо случалось с ней в этой серой, жестокой жизни.

Роман внезапно выпрямился во весь рост, и в этот момент что-то в нём изменилось — не физически, а глубже, на уровне самой сути. Его плечи расправились, подбородок приподнялся, а в глазах вспыхнул стальной блеск, словно он в один миг принял самое важное решение в своей жизни. Он больше не выглядел мальчишкой — перед Алей стоял мужчина, готовый пойти на всё.

— Нет, ты не умрёшь, — В его голосе было столько силы, столько непререкаемой уверенности, что Аля на мгновение перестала плакать, поражённая этой переменой. — Ты вернёшься домой. Ты будешь жить. Самой лучшей, самой настоящей жизнью.

Его пальцы нежно убрали мокрые пряди волос с её лица, заправили их за ухо — таким простым, таким домашним жестом.

— Ты достойна этого, — в этих словах прозвучала такая искренность, что Аля почти поверила. Почти.

Но затем перед глазами снова всплыл образ — её собственное тело, лежащее на асфальте в луже крови. Машина, несущаяся на полной скорости. Визг тормозов, которого она не слышала. Удар, который не почувствовала. И темнота, накрывшая её, даже не дав осознать, что это конец.

— Уже поздно… — её голос дрогнул, а слёзы снова хлынули потоком, размывая очертания его лица, превращая любимые черты в акварельный рисунок, растворяющийся в воде.

Аля больше не могла говорить. Не хотела тратить последние мгновения на пустые слова, бессмысленные перед лицом неизбежного. Она сделала шаг вперёд, преодолевая крошечное расстояние между ними, и прижалась губами к его губам.