Книга Прядильщица Снов, страница 294 – Тория Кардело

Аля смотрела на неё, и что-то глубоко внутри неё дрогнуло. Не согласие, нет. Но понимание. Сочувствие. На один короткий, головокружительный миг она увидела мир её глазами — мир, где физическая смерть не имела значения, где человеческие страдания казались бессмысленными, а иллюзии были столь же реальны, как плоть и кровь.

Агата напоминала ребёнка, играющего с муравейником — полная любопытства, возможно, даже заботы, но не способная полностью осознать последствия своих действий для маленьких существ внутри.

— Но моя человечность… — она опустила взгляд на свои руки. — Она делает меня уязвимой. Привязанной. Слабой. Я никогда не должна была чувствовать боль потери, но я ощущаю её как никогда. И в то же время… — в её взгляде появилась смутная тревога, — я боюсь потерять связь с Тканью Снов. Боюсь, что, становясь слишком человечной, я утрачу свою истинную сущность.

Её голос дрогнул — совсем не так, как дрожал бы голос монстра или злодея. В нём Аля впервые за всю свою жизнь услышала отзвук испуганной, одинокой тоски по человечности. Прядильщица Снов была одновременно грандиозной и хрупкой, как ночь в преддверии рассвета. В этот миг Аля вдруг остро ощутила: даже у всесильных созданий бывают такая глубокая пустота в душе, что её не заполнить никакой властью.

Сочувствие обожгло сердце — вспышкой, на секунду.

Это признание, такое тихое, такое искреннее, заставило Алю увидеть в Агате не только злодейку, но и существо, потерянное между мирами. Ни человек, ни божество — застрявшее на пороге, не принадлежащее полностью ни одной из реальностей.

— Каждому из нас нужна своя идеальность, — задумчиво произнесла Агата, перебирая нити, которые отзывались на её прикосновение тихим перезвоном. — Кому-то — безграничная власть, кому-то — абсолютная красота, кому-то — безусловная любовь.

Её пальцы замерли на одной из нитей — тонкой, серебристой, чуть дрожащей.

— А что нужно вам, Александра? — она посмотрела на Алю, и в её взгляде промелькнула вполне человеческая заинтересованность. — Какая идеальность вам нужна?

И в этот момент что-то произошло. Словно все разрозненные фрагменты головоломки наконец-то встали на свои места. Словно туман, окутывавший сознание Али, внезапно рассеялся, и она увидела истину — такую простую, такую очевидную, что она не понимала, как могла не замечать её раньше.

— Мне не нужна идеальность, — ответила Аля.

Её голос вдруг стал твёрдым, как камень, словно слился с пылающим в её памяти огнём — памятью о Романе, символом надежды и боли.

— Мне достаточно реальности. Я просто Аля Кострова из Зимнеградска. Просто девочка, у которой есть семья, настоящая жизнь и цели.

С каждым словом что-то внутри неё крепло, росло, наполнялось силой. Это был не внезапный прилив храбрости, не отчаянный порыв. Это было осознание — глубокое, фундаментальное, меняющее всё.

Она увидела себя — не идеальную версию, не приукрашенную иллюзию. Настоящую Алю. С неправильными чертами лица. С рыжими волосами, которые не хотели лежать красивыми волнами. С полным телом, которое никак не могло похудеть. С неуверенностью и комплексами, с сомнениями и страхами. И впервые в жизни она не почувствовала отвращения. Она увидела в себе цельную личность — несовершенную, но настоящую. Живую.

— Последний символ надежды — принятие, — прошептала она, и слова эти отдались эхом в самых дальних уголках её сознания. — Но его даже не нужно искать. Оно всегда было здесь, внутри меня.