Книга Хризолит и Бирюза, страница 130 – Мария Озера

Нивар приподнял бровь и, кажется, даже заинтересовался. Его взгляду не удавалось скрыть легкого удивления, что только разжигало мой внутренний протест. Я знала, что должна быть сильной, но чувства путались в голове, и, казалось, ярость преодолела разум.

Я отвернулась, чтобы не видеть его самодовольное выражение лица. В этой ситуации не было победителей, но я точно не собиралась быть жертвой. Лишь томительное молчание подтверждало, что линия, разделяющая нас, стала заметнее. В этом противостоянии кто-то один должен был отступить, и я решала, что это буду не я.

— Ты… — я почувствовала, как лицо наливается краской. Хотела развернуться и уйти, чтобы не слушать его язвительность, но он поймал меня за запястье.

— Ты прав, — выдохнула я, хотя эти слова давались с трудом.

Нивар лишь усмехнулся, словно мои слова были всего лишь забавной игрой, а не попыткой остановить его напористость. Его уверенность раздражала меня, и я вдруг поняла, что терять больше нечего. Я сделала шаг вперёд, вытянула шею и вгляделась в его глаза. Может, это была моя ошибка, но в этот момент я ощутила некую силу, которую сама в себе не подозревала. Нивар определенно удивился такому ответу, но руку не убрал.

— Ты — мой запасной вариант, так что хочешь иди со мной, хочешь не иди — мне все равно, — я старалась выглядеть уверенной, мне хотелось задеть его так же, как он постоянно цепляется ко мне, но, судя по появившемуся огоньку в его глазах, его это только раззадорило. — Так что схорони свою самоуверенность и не думай, что я одна ни с чем не справлюсь! Мне плевать, какие сплетни могут последовать. У меня были проблемы и похуже парочки светских львиц с языком без костей!

Моя рука обрела свободу сразу, после этих слов, но мы еще долго стояли и сверлили друг друга взглядом. Повисло неловкое молчание, затем он коснулся пальцами переносицы и надменно произнес, прикрывая глаза и расплываясь в улыбке:

— Я всё ждал, когда ты покажешь зубки. А то уж больно всё гладко складывалось.

Его улыбка стала шире, и я поняла: он воспринимает это как новый виток игры.

Азарт накатывал и на меня, смешиваясь с гневом и странным предвкушением. Может, я и противоречила сама себе, но терять лицо было нельзя.

— Если ты хочешь увидеть мои зубки, придется немного постараться, — произнесла я с ухмылкой, придавая своему голосу легкость.

Сложность была в том, что каждая искра между нами могла превратиться в пламя. Я чувствовала, как в достаточной близости от него установка на игру становится частью меня. Может, я и рисковала тем, что вскоре потеряю все, но обратного пути не существовало.

Граф обошёл меня, не удостоив даже беглого взгляда, и направился к выходу. Я осталась на месте, лишь проследила за его удаляющейся фигурой: прямая спина, руки за спиной, шаг — ровный, как метроном. Каждое движение — контроль. Каждое мгновение — напускная дымка.

Но стоило ему скрыться за углом, как из тени выскользнула Елена.

Она подбежала ко мне, дыша часто, глаза расширены, лицо — белое, как салфетка на чайном столе. Всё в ней кричало: я слышала. Я всё слышала.

— Не принимай близко к сердцу, душенька, — прошептала она, касаясь моего плеча. Её ладонь была тёплой, но дрожала. — Наш граф… в последнее время весь на нервах.

Она ласково поправила мне прядь волос — жест, почти материнский. Но в её глазах читалась не просто забота. Читалась тревога.