Книга Хризолит и Бирюза, страница 140 – Мария Озера

— Не смей! — взвыла я, с ужасом наблюдая за его действиями, понимая, к чему это все сейчас приведет. — Я не хочу! Не надо! — кричала я, продолжая попытки скинуть с себя мужччину. Меня снова ударили по лицу, и я вскрикнула от боли.

— Я тебя предупреждал, что ты не умрешь? — самодовольно растягивая улыбку на своем морщинистом лице, спросил он, расстегивая ширинку. Вытащив свое хозяйство, он принялся гладить его и рассматривать, переводя иногда глаза на меня. Я вскрикнула, когда ощутила критическую близость его члена с собой. — Видишь, как я с тобой обошелся, — сказал он, наклоняясь и впуская свой язык в мой рот.

Я чувствовала, как он пытается вводить свой член в меня, но плохо отодвинутое нижнее белье мешало ему прицелиться. Я дергалась и кричала в унисон с угрозами Нивара по ту сторону решетки, но его руки держали меня, не давая двигаться. Сказать, что мне было больно, значит ничего не сказать. Я извивалась в его руках, пытаясь вырваться, но он был сильнее меня.

Послышался треск кружева, и я ощутила, что под платьем меня больше ничего не стягивает. Мои глаза расширились в панике, осознав, что сейчас я куда ближе к тому, чего больше всего боялась.

Крик Нивара был наполнен яростью и отчаянием, он зажигал во мне искру надежды, но момент страха мешал мне видеть выход. Я продолжала дергаться, ощущая, как дыхание громилы становится все тяжелее, а пальцы сжимают меня с все большей силой. В голове мелькали мысли о том, как вырваться, но в тот момент я могла думать только о том, чтобы сохранить контроль над собой.

Схватив меня за бедро, он подтянул к себе, и я ощутила его твердый и горячий член в непрошенной близости. Он снова наклонился, чтобы поцеловать меня, но я укусила его за ухо, сжав челюсти настолько сильно, что мочка уха осталась у меня в зубах. Как только металлический привкус коснулся языка, я выплюнула кусок плоти в сторону. Крик насильника заполонил помещение. Он инстинктивно схватился за ухо и слез с меня, развалившись на полу.

Он смотрел на меня с ужасом, кровь медленно сочилась из раны, образуя красное пятно на полу. Я почувствовала, как адреналин бурлит в моих жилах, придавая мне сил, о которых я даже не подозревала. Страх, что овладел бы многими, лишь подталкивал меня вперед. Я медленно поднималась, осматриваясь, чтобы найти, что могло бы послужить оружием.

Вспомнив про спицы в волосах, я молниеносно вытащила их и запрыгнула на валяющегося мужчину. Светлые волосы сорвались с заколотого узла, рассыпались по плечам, мягкой волной упали на спину. Сжав ногами бедра мучителя, я стремительно, даже не думая, вонзила одну в грудь. Насильник снова закричал — уже не столько от боли, сколько от ужаса, осознав неминуемое.

Пелена неописуемой ярости охватила мой разум, взяв всю ответственность за совершаемые действия. Белое платье стало алым — кровь хлестала, впитывалась в ткань, превращая её в тяжёлый панцирь. Брызги летели на лицо, на оголённую грудь, на волосы — светлые пряди мгновенно напитались кровью, склеились, волной прилипли к плечам. Я ощущала, как они тяжелеют, и по ним стекают тёплые ручейки, щекоча кожу.

Каждый удар отзывался гулом в моём теле, и я теряла счёт — лишь чувствовала, как подо мной хрипит, дёргается и обмякает плоть. Ничего не имело значения, кроме этой безжалостной музыки — глухих ударов и влажных брызг.