Онлайн книга «Хризолит и Бирюза»
|
Громкое биение моего сердца были словно удары барабана, сотрясающие всё вокруг. Однако, я ощущала, что оно сражается слишком усердно, словно пытаясь выбиться из груди и освободиться от клиньев перемен. Это было практически невозможно, однако оно неустанно продолжало свою схватку с самим собой. То тихо, словно шепотом на ухо настойчиво напоминая о своем существовании, то громко, словно бушующий шторм, который терзает все мои мысли и эмоции. Эта неотступная атака создавала внутри меня жуткую смесь тревоги и возбуждения. Я чувствовала, что сердце может остановиться в любой момент, когда еле слышно произнесла: — Ольгард любил мою мать…. Жизель виновато смотрела на меня, на то, как осознание обволакивает меня, переворачивая мой мир с ног на голову. Моя жизнь была спокойной и предсказуемой до того момента, пока она не вошла в нее, как тихий вихрь, разрушающий все, что оказывалось на его пути. — Я убедила Ольгарда, что Ровена была вынуждена уехать из империи, — Жизель потушила докуренную сигарету в пепельницу и тут же зажгла следующую. — Долгое время он ее искал, ему и в голову не могло прийти, что на самом деле она в пределах страны, поэтому вскоре сдался. Ровена решила, что все ее проблемы — дело рук Ольгарда, и вычеркнула его из своей жизни, стараясь доказать самой себе, что она справиться со всем сама и в Трущобах, где оказалась, потому что тех денег, которые она начала зарабатывать в Нижнем городе, не хватало на нормальное проживание, — женщина задумчиво посмотрела куда-то в сторону и тяжело вздохнула. Я ликовала, но недолго. Однажды я посетила своего ребенка, оставленного деду, и мое сердце сжалось. Я сразу подумала: «А как там Ровена? Как ее малыш? Как я могла поступить так с ней?». Когда я вернулась, я сразу же разузнала, где она живет, и направилась туда. Находиться в районе, где она снимала комнату, было весьма… брезгливо. Оказавшись у нее на пороге, я предложила ей финансовую поддержку, но она отказалась. Она была вежлива и безгранично добра, и не держала зла на жену мужчины, который «поступил с ней таким отвратительнейшим образом». Мир не заслуживал такую женщину. Я заметила слезу, скатившуюся по её щеке. Сердце сжалось. Что это было? Горечь утраты? Раскаяние, слишком позднее, чтобы исправить ошибки? Или радость от воспоминания о давно потерянном друге? Я не знала и не имела возможности заглянуть в её душу. — В тот вечер мы говорили до утра, — продолжила Жизель, голос дрожал, но слова текли ровно. — Я пыталась объяснить Ровене нашу с Ольгардом ситуацию: что это лишь фиктивный брак и он может делать, что хочет. Истину я не могла сказать — иначе она бы не приняла мою помощь… — Сколько в тебе лицемерия, — сквозь зубы процедила я, прерывая её монолог. — Даже здесь, ты решила защитить себя, дать себе возможность искупить вину перед моей матерью, вместо того чтобы просто гнить от мысли о том, что всё, что у меня есть — или чего у меня нет — твоя заслуга. Жизель с достоинством выслушала меня, а затем продолжила: — Когда я впервые увидела тебя… — её взгляд стал мягким, почти материнским. — Ты была так похожа на беззащитного маленького зайчика. Ты всегда цеплялась за мамину ногу, боясь незнакомцев, а когда привыкла ко мне, расправляла ручки и бежала мне навстречу. Мое сердце обливалось кровью, осознавая, чего я тебя лишила… |