Книга Хризолит и Бирюза, страница 219 – Мария Озера

— Состояние Ольгарда стабильное, — сказала она, выпуская тонкую струйку дыма и глядя бдуто вникуда перед собой. — Сегодня-завтра его должны отпустить.

Я замерла в тени тяжёлых гардин, надеясь, что она говорит сама с собой. Но через миг её взгляд резким движением упал на меня. Я вздрогнула, забыв, как дышать.

— Я надеюсь, у тебя есть объяснение всему, что произошло?

Я сделала шаг вперёд, ступив на красный ковёр, чей мягкий ворс заглушил звук сапог. Подхваченная этим взглядом, я опустилась в кресло напротив.

— Нет, — честно соврала я.

Рассказывать о затее Агнесс, о Генри, о клубке странностей, в который мы все вляпались, казалось бессмысленным. Я сама не понимала, что произошло на самом деле.

Женщина своим хищным прищуром осмотрела меня с ног до головы, словно выискивая малейший признак лжи. Поняв, что от меня она ничего не узнает, Жизель переключилась на другую тему:

— Вчера Никс потеряла своего спутника, — пристальный взгляд отнимал у меня воздух. Я держала дыхание, боясь выдать хоть малейшую эмоцию.

— А кто был её спутником? — изобразив непонимание, я закинула ногу на ногу приняла расслабленную позу. Хотя все сейчас во мне было напряженно до предела.

— Не придуривайся! — рявкнула Жизель. Сбросив пепел в пепельницу, она чуть наклонилась в мою сторону. — Ты думала, я не узнаю, что вы оба покинули бал в его самый разгар? Я просила тебя держаться от него подальше!

Страх сковал меня полностью. Я не могла пошевелиться, хотя всё нутро рвалось подняться и возразить: какого черта она решила, что может решать, с кем мне видеться, а с кем — нет? Невероятное ощущение бессилия заставило меня притулиться к дивану, словно к укрытию от этой всепоглощающей власти.

Жизель сидела напротив, и в её взгляде читалась твёрдость и непоколебимость. Она хотела меня контролировать, но я уже не собиралась позволять ей навязывать свою волю. Её власть не распространялась дальше моего собственного решения.

Я сжала кулаки до появления характерных белых линий на ладонях. Всё, что я чувствовала, — ярость и гнев. Гнев на то, что она посмела влезть в мою личную жизнь. Гнев на себя за то, что позволила ситуации развиться так далеко.

Я не могла назвать себя стальной — чаще соглашалась на компромиссы, избегала конфликтов. Но сейчас это была исключительная ситуация. Я не могла позволить Жизель диктовать условия моей жизни. Зачем? Чтобы оберегать меня от возможной боли? Или просто чтобы наблюдать, как я корчусь от её контроля?

Я подняла глаза и встретилась с её взглядом. На лице Жизель играла улыбка победителя. Она, очевидно, считала себя владычицей моей жизни. Но она ошибалась. Внутри меня что-то взбунтовалось, и я была готова защищать свои интересы до конца.

— Я не понимаю, Жизель… — прошептала я, стараясь разглядеть узоры на ковре, чтобы собраться с мыслями.

— Что? Говори внятней, Офелия. Ненавижу, когда ты мямлишь.

— Я не понимаю, что я тебе сделала? — глаза мои сверкали от накопленной злости, которую я берегла, пока не узнаю всего. — Из-за тебя я лишилась матери! Из-за тебя мне приходится выживать, а не жить! А теперь ты внезапно решила, что можешь решать что-то за меня?

Я взмыла с дивана, возвышаясь над Жизель. В моих ноздрях пульсировала лютая ненависть, чёрной пеленой закутывавшая разум. Сердце билось с яростью, а мысли — словно острые гвозди — пронзали каждую клеточку моего существа. Мысли кружились вихрем, как огромные мыльные пузыри, готовые лопнуть в любой момент. Вся энергия, весь жар страсти сосредоточились в моих глазах, которые жгли Жизель словно раскалённая лава. Решимость во мне была непоколебима.