Книга Хризолит и Бирюза, страница 23 – Мария Озера

И вот — холодное прикосновение к моей спине.

Я медленно — предательски медленно — подняла затуманенный взгляд.

Черты лица Нивара заострились от напряжения, брови сошлись к переносице, взгляд обеспокоенно метался по залу.

Он осторожно обнял меня за плечи — с той сдержанной, почти королевской заботой, которую могут проявить только те, кто долгие годы привык контролировать эмоции и держать себя в рамках приличий, — и склонился, мягко извинившись перед присутствующими за нас двоих.

В этот момент взгляд Жизель, стоящей почти напротив, сжимая бокал в руке, неотрывно следил за каждым движением Нивара. Она чуть прищурилась, как будто пытаясь распознать истинные мотивы этого молчаливого прикосновения. Её глаза — холодные, как полированная сталь — говорили о глубокой настороженности, метаясь между мной и Ниваром, в их глубине читалась смесь подозрения и что-то вроде скрытой тревоги. Мне почему-то показалось, что ей не нравилась эта близость между нами.

Разве я не для этого тут?

Мы с Ниваром двинулись к выходу в императорский сад под взгляд Маркса, наблюдающего сбоку, — в его глазах мелькали тени сложных чувств: от раздражения до замешательства.

Но мне хотелось скорее вдохнуть свежий воздух.

Уйти от тяжести шёлковых шлейфов, всполохов люстр и чужого голоса, что вонзался в виски, как заноза под кожу.

Уйти от прошлого, которое, как оказалось, вовсе не осталось за дверью.

Нивар подвел меня к питьевому фонтану в начале сада, оттеняемого от света уличных фонарей небольшим цветущим деревом вишни. Ни о чем не спрашивая, он вытащил из моих дрожащих рук бокал и, вылив шампанское в кусты, наполнил его водой из маленького бронзового краника, журчавшего неторопливо, как будто и сам вечер никуда не спешил.

Я уже успела найти место на старинной каменной скамье неподалёку и, приняв поданный сосуд, благодарно кивнула.

Глоток холодной, почти ледяной воды, будто привёл в движение все остановившиеся во мне механизмы: в голове посветлело, мир начал распаковываться обратно в привычную форму, дыхание выровнялось.

— Спасибо тебе большое, — повторила я негромко, слегка фривольно, поёжившись от резкого порыва ветра, налетевшего из глубины сада.

Он молча снял пиджак и аккуратно опустил мне на плечи. Ткань была тёплой, ещё хранила запах. Мускус, сандал, немного ладана. Его пальцы чуть коснулись моей ключицы, легко, будто случайно, но я почувствовала в этом движении небрежную, едва различимую ласку. Или мне так хотелось в это верить? Он поправил край пиджака, чтобы не сполз, и задержался рукой у моего плеча, проверяя, не зябну ли. Не глядя в глаза, он всё же остался стоять рядом — близко, но не навязчиво, будто телом заслоняя меня от холодного ветра, который гулял между деревьев.

Внутренне я слабо понадеялась, что его жилетка из костюма тройки не слишком тонка, и ветер не заставит его стучать зубами перед важными господами.

— Мне необходимо вернуться к инвесторам. Наш разговор переносится в более спокойное место, — сказал он, не глядя на меня: одна рука его была в кармане, другая небрежно играла с серебристой зажигалкой, словно с сигнальным револьвером. — Полагаю, мы сегодня с тобой больше не увидимся. Мой шофёр отвезёт тебя в апартаменты, когда пожелаешь. Он будет ждать у центрального выхода — возле той самой машины, в которой ты приехала.