Книга Хризолит и Бирюза, страница 263 – Мария Озера

Кто сеет его и почему выбрал именно меня?

Я сделала шаг вперёд, не чувствуя ног. Каждый вдох давался с трудом, будто воздух превратился в сталь. Тошнота подступала к горлу, но я не могла отвести взгляд от этого кошмара.

Комната кружилась перед глазами. Тени, отбрасываемые предзакатным солнцем, казались живыми существами, тянущимися ко мне. Каждый шорох заставлял вздрагивать, каждое движение воздуха — замирать от страха.

Я прижала руку ко рту, пытаясь сдержать крик, который рвался из груди, но он застрял где-то внутри, превратившись в безмолвный вопль отчаяния.

Тело само меня заставило обойти кровать и встать напротив торца, где располагалось самая ужасающая действительность.

Секунды тянулись бесконечно долго. С каждым вздохом мой страх только усиливался, словно злобный демон проник в душу и подчинил ее своей воле

Тело Кристаны было исколото по всей груди. На шее зияла огромная дыра, насколько может оставить лезвие. Ее голова бездушно опущена на грудь, словно сотканная из грусти и утраты. Кровь стекала с запястий, образуя узоры вдоль руки, вплоть до цветного шелка с восточным мотивом. Этот яркий материал теперь покрывается мрачной пятнистостью, отражая весь кошмар, произошедшие здесь. Кристана, ранее излучавшая привлекательность и непринужденную красоту, теперь выглядит только как жертва нечеловеческой жестокости. Туфли были отброшены к шкафу с одеждой, но я на них даже не смотрела. Не хватило сил.

Огромная лужа алой крови образовалась под этой жестокой композицией.

Только сейчас на меня начал накатывать весь ужас, словно змей, медленно подбирающийся ко мне сквозь дебри принятия самой себя.

Я закричала.

Ноги подогнулись, и я упала на пол, проваливаясь ладонями в кровавый след возле кровати. Все мои страхи всплыли на поверхность, наводняя мое сознание непреодолимой паникой. Все, что я еще могу сделать, это закрыть глаза, ощущая на себе леденящий до костей пронизывающий холод страха. Меня охватывает отчаяние, и я понимаю, что ничего не могу изменить. И теперь весь ужас нависает надо мной, словно проклятие, окутывая мое существо вечными тенями сомнений. Я погружаюсь все глубже и глубже, открывая непроходимый лабиринт собственных тревог и боли. И с каждым шагом, с каждым моим затаенным вздохом, этот лабиринт становится все более запутанным, все более темным, пока я полностью не погружусь в бездну собственной печали и ужаса.

Грудь вздымается, я будто разучилась дышать. Мне не хватает воздуха. С каждым вдохом, я пытаюсь заполнить легкие этим искусным бальзамом жизни, но он медленно, как будто отказываясь от своего пути, застревает где-то в горле, стараясь обойти волну моего крика.

В комнату врывается Лоренц, сразу ища меня глазами. Скорей всего, Тина рассказала ему о том, что увидела в моей спальне, поэтому, он, проигнорировав всю картину, что расстилалась по периметру моей кровати, упал передо мной на колени и обхватил мою голову, крепко прижимая к себе.

— Звони полицаям, живо! — рыкнул уборщице мужчина, убаюкивая меня словно младенца в своих руках.

Я даже не плакала. На моем лица застыла гримаса ужаса. Я оказалась безвольной куклой в объятиях Лоренца. Понимая свою беспомощность перед ним, я перестала искать выходы и идеальные решения. Я просто позволила себе быть слабой, каким-то странным искаженным образом наслаждаясь этой ситуацией.