Книга Хризолит и Бирюза, страница 264 – Мария Озера

Как иронично. Второй раз за день.

В коридоре послышался строгий голос Жизель. Он было близко и невероятно далеко.

— Не понимаю, Тина, какое тело в спальне? Что ты такое говоришь?

Однако, завернув в мою комнату, женщина застыла в проходе, закрывая рот рукой и ища поддержку у дверного косяка. Увидев прибитое к кровати тело, она испытала замешательство, ее сердце замерло, а глаза не могли отвести взгляд от жуткого зрелища. Чувство шока охватило её всецело, а тело пронизал холодный пот.

— Тина, скажи девочкам, что на сегодня клуб закрывается.

Стараясь взять себя в руки, Жизель боязно рассматривая всю развернувшуюся перед ней картину, подошла к нам с Лоренцом и опустила руку ему на плечо.

— Уведи ее.

Послушно кивнув, мужчина не произнес ни слова, но его действия говорили сами за себя. Он осторожно поднял меня на свои сильные руки и без труда унес прочь из этой темной комнаты, где я ощущала, что потеряла контроль над своей жизнью.

Он не нуждался в словах, чтобы понять мою боль и страдания. Его янтарные глаза были отражением его доброты и сострадания. Через них я видела, что он и сам несет на своих плечах неявные, но тяжелые времена. За всё, что он сделал для меня, я не находила слов благодарности, но каждый раз, когда я видела его глаза, я понимала: он был моим неким ангелом-спасителем.

Оказавшись на первом этаже, я еще стала невольной свидетельницей расстроенных лиц гостей, которые планировали развлекаться в этом месте до самого утра, забывая, кем они являются по ту сторону двери здания. Я их прекрасно понимала, ведь именно так я хотела чувствовать себя в данный момент. Но только наоборот.

Мне хотелось выбежать из этой гостиной, чтобы почувствовать себя вновь той девушкой из трущоб, которая еле наскребает деньги на комнату и ходит в одних и тех же вещах, мечтая об огромном гардеробе.

Воистину, стоит бояться своих желаний.

Тёмные, тяжёлые волосы спадали на плечи, скрытые под меховым плащом иссиня-чёрного цвета. Взгляд короля Вирдумлара был холоден и глубок, в нём таились бездонные тени, будто в этих глазах укрывались века тайн и недосказанных историй. Лицо его, резкое и безупречно симметричное, воплощало собой суровую аристократическую стать, лишённую малейшей мягкости. Но венцом этого образа была тяжёлая корона, властно покоящаяся на его чёрных волосах. Она не просто украшала — она давила, была знаком бремени, что Лазар Герцверд нёс на своих плечах.

Самоцветы на короне вспыхивали при свете, словно отсветы пролитой крови. Каждая грань этих камней напоминала о власти, добытой не милостью, а силой и безжалостностью. Под сиянием золота скрывалось нечто большее, чем престиж — сама суть его власти, питаемая страхом и кровью.

Путь Лазара к трону был вымощен костями. Он прошёл через сражения, где человеческие жизни обращались в ничтожные пешки в его игре. Его глаза, затенённые густыми бровями, нередко вспыхивали ледяным огнём, когда он подписывал приговоры, обрекавшие тысячи на гибель. Его руки, утяжелённые перстнями, не раз омывались в крови врагов и предателей. Корона для него была не только символом власти, но и напоминанием о том, что её вес оплачивается смертью.

Мрачное наследие Лазара Герцверда тянулось за ним, как неотступная тень. Он не щадил никого, оставляя за собой кровавый след — след мастера, привыкшего убивать. Взгляд его холодных глаз, полный безумной уверенности, внушал ужас и трепет. Его гнев был неуправляем, его ярость — сродни буре, перед которой гнулись тысячи. Люди боялись даже шёпотом произносить его имя, а оно уже становилось легендой — легендой о человеке, что превратил безжалостность в основу своего существования.