Книга Хризолит и Бирюза, страница 317 – Мария Озера

Я всмотрелась в его глаза, и вдруг увидела отражение собственных сомнений. Он говорил о чем-то большем — о взаимопонимании, о необходимости объединить усилия ради общего будущего.

— Я знаю, как спасти тебя, — сидя на корточках передо мной, он серьезно вглядывался в мои глаза, как будто искал выход из этого лабиринта недоверия. — Дай мне шанс, и я приведу тебя к свету.

— Как ты можешь привести меня к свету, если все, из чего ты состоишь — это непроглядная тьма.

Иден дернулся, будто я задела что-то очень хрупкое в его душе. Его глаза потемнели, буря эмоций прокатилась по лицу — страх, гнев, растерянность. Я замерла, осознав, что сказала слишком много, слишком прямо. Между нами воцарилась тишина, в которой слышалось лишь его едва различимое дыхание, тяжелое, будто он сражался с невидимым грузом на сердце.

— Просто… просто знай, что я буду рядом, когда придет время, джанум, — его голос дрожал, и каждая нота была пропитана болью. Я ощутила, как отчаяние словно медленно растекается между нами, заполняя пространство. Мне было ясно: ему нужна не только поддержка, но и простое человеческое тепло. Но как дать его, когда сама едва держусь на собственных запасах сострадания?

Мгновение спустя он поднялся и посмотрел на меня так, что я не смогла найти ни малейшего оправдания для своих колебаний. Я инстинктивно шагнула за ним, и мир будто замер, задержав дыхание вместе с нами. В его взгляде я уловила не только раздражение на собственные слабости, но и глубокую, почти отчаянную жажду понимания, принятия.

Святой Род… Иден, что происходит в тебе?

Морозное солнце клонилось к закату, окрашивая небо мягкими розовыми и золотыми оттенками. Холодный воздух наполнялся сладковатым запахом зимнего дыхания природы, будто сама зима готовилась ко сну. Облака, уносящиеся вдаль и подсвеченные последними лучами солнца, создавали странную гармонию, столь редкую в серых днях метелей.

Мы шли по аллее, почти не касаясь друг друга плечами. Когда лабиринт предстал перед нами, его высокие живые, но спящие изгороди казались непроницаемыми, словно стены, охраняющие древние тайны. Иден на мгновение остановился, взглянув на меня. В его глазах мелькнула искорка тревоги, но я быстро подавила её, погрузившись в собственные мысли.

С первым шагом внутрь я ощутила, как мир вокруг словно стягивается. Звуки природы теряли четкость, оставляя лишь еле слышное эхо нашего дыхания.

— В Вирдумларе дни короче, чем у вас, — тихо произнёс Иден, осторожно отводя ветку, загораживавшую путь. Снег с неё осыпался мне на волосы. — Но ночью можно увидеть все созвездия… если быть в нужном месте.

Я слушала, прислушиваясь к скрипу снега под ногами и морозному аромату воздуха, который казался почти осязаемым.

— Я никогда там не была.

— Это удивительное место, — сказал он, останавливаясь и поднимая взгляд к небу, где уже начали мерцать первые звёзды. — Зимы долгие, но какие же они красивые. Каждую ночь в морозном воздухе чувствуешь, будто сам становишься частью мира.

— А лето? — спросила я, не отрывая взгляда от его профильного силуэта, почти идеального в мягком свете заката. — Наверняка там тоже прекрасно?

— О, лето в Вирдумларе — совсем другая история, — улыбнулся Иден, погружаясь в воспоминания. — Горы окутаны зелёными лесами, реки искрятся под ярким солнцем. Люди выходят на праздники, украшая улицы цветами и фонариками.