Книга Хризолит и Бирюза, страница 319 – Мария Озера

Он медленно обернулся ко мне, и в его взгляде мелькнула искра размышления, которая заставила сердце биться чуть быстрее.

— Возможно, — ответил он осторожно. — Но иногда, чтобы создать нечто поразительное, нужно сбросить лишний груз. Искусство живёт в спонтанности, в моменте, когда ты следуешь зову сердца.

Мы погрузились в тишину, наполненную ожиданием.

— Иден… расскажи о Северной войне, — внезапно выпалила я. — Что там произошло?

На мгновение мне показалось, что он перестал дышать. Затем, тяжело вздохнув, начал рассказывать, его голос был низким и медленным, словно шаги по пустынной улице.

— Это была не просто война. Это был конфликт мировоззрений, столкновение идеалов и амбиций, которые переплетались с кровью и слезами. Люди начали забывать, что они были единым народом — вместо этого они видели в друг друге врагов.

Он закрывал глаза, его память уносила его далеко в прошлое.

— Северные державы, некогда цепь самодостаточных колоний, начали объединять свои силы, подводя к границам соседей армию высокомотивированных воинов. Их стремление к экспансии было подпитываемым заветом о единстве и обещаниями баснословных богатств. Стратегия заключалась не только в завоеваниях, но и в запугивании: селища сжигались дотла, а весь народ устрашался жестокими примерами.

Малые земли, ослабленные внутренними разногласиями и экономическими кризисами, стали легкой добычей для завоевателей. Долги, ограничения и страх перед яростью северян парализовали местное сопротивление. Вместо объединения и борьбы за независимость, многие предпочли сотрудничество, надеясь, что такое «соседство» принесет им хотя бы относительную безопасность.

Однако, чем больше мощь северных держав росла, тем более очевидной становилась их истинная природа. В их жестоком стремлении к власти не было границ — дружбы, культуры и торговли не оставалось места. Вскоре даже самые отдаленные земли ощутили холодное дыхание войны, вбирая в себя запах страха и отчаяния. Тоталитарная тирания, укоренившаяся в нравственных основах завоевателей, угрожала уничтожить саму суть человеческой цивилизации.

— Армия Вирдумлара считается самой мощной на всем Севере, но отец не внял моим просьбам к наступлению даже когда враг начал подступать слишком близко к нашим территориям, — в глазах Идена полыхнул холодный огонь.

Все знали: эпоха мира осталась в прошлом. Запах разложения от груд трупов на задворках, шёпот смерти в воздухе, зловещие тени в углах — всё напоминало о том, что враг не просто не дремлет, а уже стучится в ворота.

— Я не могу больше ждать! — прогремел генерал Вирдумлара, с грохотом распахнув тяжёлые железные двери в казарму. Его голос эхом отразился от каменных стен, где его ближайшие соратники готовились к бою, полируя оружие и проверяя доспехи.

Один из мужчин, с длинными тёмно-русыми волосами, стянутыми в тугой хвост, не отрывался от заточки меча. Прядь волос то и дело падала на сосредоточенные серые глаза, но он не замечал этого — вся его сущность была поглощена подготовкой к сражению.

Второй, с кудрявыми каштановыми волосами, быстро взглянул на командира своими пронзительными синими глазами, а затем запустил руку в непослушные пряди, отрываясь от починки кожаных штанов.

— Каждый день промедления — это удар в спину нашему народу! — продолжал бушевать принц Вирдумлара. — Наша крепость крепка, как скала, но даже скалы крошатся под натиском вечного шторма. Сколько ещё мы сможем выдерживать эту осаду?