Книга Хризолит и Бирюза, страница 34 – Мария Озера

Но даже среди этого шума и лёгкой суматохи взгляд Лоренц всё же выхватил Нивара. Весёлое выражение на лице едва заметно дрогнуло — не то досада, не то острое, слишком человеческое напряжение. Почти сразу он отвернулся, подхватил кого-то из девушек под руку и продолжил представление.

Нивар, однако, заметил это. Он не пошевелился. Не изменился в лице. Даже веки не дрогнули. Он просто сидел — как бы невидимый для всех этих игр, холодный и безразличный, как статуя.

Девочки и правда щебетали, как птенцы, и кто-то из них побежал на кухню за напитком, виляя юбками. Возможно, этим кем-то могла бы быть и я. Мне всё ещё непривычно: вторая попытка, а я по-прежнему ловлю себя на том, что веду себя как гостья — будто приглашённая, будто важная. А не как хорошо разрекламированное сопровождение, красиво упакованное в дорогой шелк.

Лоренц, обойдя девиц, что стояли стайкой, направился ко мне.

— Ну, здравствуй, красавица, — прошептал он, проходя за спинку кресла. Его ладони легли мне на плечи — уверенно, почти хозяйски.

Я приподняла бровь, не оборачиваясь:

— Тебе не кажется, что должно быть наоборот? — тихо произнесла я с улыбкой, намекая, что в нашем с ним положении, пожалуй, не ему следовало бы массировать мои плечи.

— Просто закрой глаза и ни о чём не думай, — услышала я шёпот у самого уха. От него побежали мурашки, словно тонкие серебряные цепочки, от шеи к запястьям.

Его руки были сильными, ладони — горячими, как будто только что согретыми самоваром. Они медленно скользнули к основанию шеи, нащупали ту самую точку за ключицей, от которой я обмякла, будто кто-то выдернул шпильку, державшую мою позу. На миг я позволила себе забыться.

— Лоренц, сынок, — позвал его отец, и я тут же была возвращена в реальность.

— Я не прощаюсь, — прошептал он с улыбкой и ушёл к мужчинам, у которых, судя по нахмуренным бровям, зрели дела куда важнее.

На прощание он провёл рукой по моим волосам, так осторожно, словно тронул мех редкой куницы.

Мне стало несколько неуютно. Я перевела взгляд по сторонам, почти молясь, чтобы этот момент остался между нами, но, увы, глаза мои наткнулись на Нивара. Сидя в тени лип, подперев подбородок тыльной стороной ладони, он смотрел на меня с тем тихим напряжением, в котором было больше притяжения, чем в любом прикосновении. Казалось, он ждал. Выслеживал. Внутри меня что-то болезненно сжалось.

Я почувствовала, как щеки наливаются жаром. Не могла отвести взгляд — в глазах его было что-то почти ядовитое, притягательное. Что-то, что цепляло, как порванный кружевной манжет за пуговицу, и не желало отпускать.

Где-то за спиной, неподалёку от столов, взгляд упал на Лоренца — он находился в компании отца, Ольгарда и нескольких инвесторов — высоких, сутулых мужчин с загорелыми лицами и тяжелыми кольцами на пальцах. Они что-то оживлённо обсуждали, поглядывая на разложенные на столике чертежи и графики. По всему было видно, что разговор шёл о делах весьма земных — о заводах, линиях поставок и чём-то ещё, от чего у Лоренца вечно тускнел взгляд. На секунду он повернулся в мою сторону и, заметив мой и Ниваров взгляд, чуть нахмурился. Но Нивар, словно почувствовав это, даже не шелохнулся, он сохранял холодное, чуть насмешливое безразличие, будто ничего не видел, будто вообще ни при чём.