Книга Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную, страница 28 – Арина Лунная

— Я нашла! — врываюсь я в палату, но Альберт тут же шикает на меня, указывая на бледного, как полотно Серафима. Его дыхание поверхностное, а по венам уже ползут черные прожилки.

Не теряя ни секунды, я подбегаю к книге, разворачиваю смятый пергамент и, не задумываясь, прикусываю палец. Капля крови падает на кожаную обложку…

И происходит чудо.

Книга вспыхивает золотым светом, таким ярким, что мне приходится зажмуриться. Через секунду я снова открываю глаза, страницы сами листаются, пока не останавливаются на нужном месте: «Спасение отравленного».

Кот подпрыгивает на месте, его шерсть встает дыбом:

— Что это было⁈ Я триста лет живу в этой больнице и никогда не видел ничего подобного!

Альберт смотрит на меня с гордостью и каким-то странным облегчением.

— Ты справилась, дитя. Я знал, что у тебя получится.

— Я только открыла ее, — шепчу я, уже вчитываясь в пожелтевшие страницы. Но кот не унимается.

— Ты же не собираешься следовать тому, что там написано? Это же может быть опасно! — его голос неожиданно потерял всю свою привычную иронию.

Я поворачиваюсь к нему, чувствуя, как в груди закипает что-то горячее и твердое.

— А что ты предлагаешь? Оставить его умирать? Ты же видишь, что того, что мы сделали недостаточно. Это дает лишь временный эффект.

— А если от этого рецепта он умрет быстрее? Ты готова взять на себя такую ответственность? — кот нервно бьет хвостом по столу.

Альберт вмешивается, указывая на Серафима.

— Он умрет в любом случае, если мы не поможем. Посмотри на него! Какой смысл оттягивать, если, используя книгу, мы можем хотя бы попытаться ему помочь?

Действительно. Альберт прав. Состояние пациента ухудшается на глазах. Его пальцы судорожно сжимают простыню, а на лбу выступают капли холодного пота. Но кот не сдается.

— Но если что-то пойдет не так, его смерть будет на твоей совести!

— Ты уже говорил, что он должен умереть, но он все еще жив, — парирую я, чувствуя, как во мне растет какая-то новая, незнакомая уверенность.

— Это абсурд! — фыркает кот, но я уже не слушаю.

— Это шанс, — твердо говорю я и поворачиваюсь к Альберту. — Готовьте травы. Мы будем его лечить.

Кот плюхается на стол, драматично закатывая глаза.

— Ну все. Теперь мы точно все умрем.

Но я уже не обращаю внимания на его ворчание. Мои пальцы скользят по страницам древнего фолианта, выискивая нужные ингредиенты. Где-то на задворках сознания я понимаю, что стою на пороге чего-то важного, чего-то, что изменит все. Но сейчас есть только одно, что действительно важно — жизнь, висящая на волоске. И я сделаю все, чтобы ее спасти.

Потому что, нравится это коту или нет…

Это моя больница. И мои правила.

Джонатан

Я стою под ледяными струями дождя, уже не чувствуя холода. Вода просачивается за воротник, стекает по спине, затекает в сапоги. Но это ничего. Я привык к дискомфорту. Гораздо больнее другое. То, как она взглянула на меня минуту назад. Мельком. Мимоходом. Как на чужого.

— Амелия… — ее имя само сорвалось с моих губ, когда она выбежала из больницы. Надежда вспыхнула в груди ярким пламенем. Может быть, ко мне? Может, передумала? Может, поняла, что перегнула палку и решила вернуть меня?

Но нет. Она лишь наклонилась к старому камню у беседки, подняла что-то маленькое и блестящее и тут же скрылась обратно. Ее взгляд скользнул по мне. Растерянный, отстраненный, но все же… Она увидела меня. Это уже что-то.