Книга Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную, страница 31 – Арина Лунная

— Будто она у тебя есть, — раздаётся бархатный голос из-за спины.

Обернувшись, вижу кота, вальяжно входящего в палату. Его единственный уцелевший глаз косится в сторону Альберта с холодным любопытством.

— Прекрати! Я еще вполне… жив!

— Да-да. Расскажи это кому-нибудь другому. Амелия, скажи лучше, зачем ты оставила этого предателя в больнице? — кот запрыгивает на подоконник и его хвост нервно подёргивается, когда он поворачивается в сторону выхода. — Нам без него что ли проблем мало?

Я сжимаю кулаки, чувствуя странное волнение в груди.

— Если бы не он, то я, возможно, не дожила бы до утра!

— А это ещё почему? — кот начинает тщательно вылизывать лапу, делая вид, что не замечает моего гнева.

— А ты не видишь⁈ — мои ноздри раздуваются, голос дрожит от ярости. — Он…

Марта прерывает меня, мягко положив руку на плечо.

— Успокойся, дитя. Всё уже позади.

— Ты права. Просто кто-то предпочитает растворяться в воздухе при любом шуме, вместо того, чтобы помочь!

— Это был инстинкт самосохранения, — фыркает кот. — Хотя откуда тебе знать, что это такое? Ты же у нас бесстрашная. Вон, всех, кого не лень, притаскиваешь в свое убежище.

— А ну умолкни! — кричит Альберт, с укором глядя на кота, но тот лишь разворачивается мордой к окну.

Марта принимается убирать палату, а я возвращаюсь к Серафиму. Его дыхание ровное, но лоб покрыт испариной. Его пальцы неожиданно дёргаются, веки вздрагивают…

— Он просыпается, — шепчу я, мгновенно проверяя его пульс.

Серафим открывает глаза, и в них полная дезориентация. Он пытается подняться, но тут же падает обратно, хватаясь за голову.

— Как ты? — спрашиваю, подкладывая ему под спину подушку. — Как твое самочувствие?

Он молча кивает, затем нерешительно касается своей раны. Его брови взлетают вверх.

— Она… не болит. Что ты сделала?

— Не болит? — откидываю в сторону тонкую простынь, которой укрыла его ночью.

Снимаю повязку и изумляюсь. Края раны стали ровными, потемнения окончательно ушли. Кажется, что рана начала заживать сама по себе.

— Я ее… вылечила? — неуверенно пожимаю плечами, но краем глаза замечаю книгу на подоконнике. Она закрылась после того, как я обработала его рану тем раствором. Значит… значит она правда помогает излечить любые раны.

Кот, не оборачиваясь, осторожно отодвигает её лапой подальше, словно прячет.

— Значит… я могу уйти? — Серафим оглядывается, и я прекрасно понимаю, кого он ищет.

— Он в коридоре, — отвечаю, чувствуя, как щёки предательски розовеют. Воспоминания о ночи всплывают перед глазами. Джонатан, мокрый, измождённый…

— Я уже здесь и прекрасно слышал, о чем вы говорили.

Голос раздаётся из дверного проёма, заставляя меня вздрогнуть. Джонатан стоит, опираясь о косяк, и его взгляд настоящая буря.

— Амелия, — он делает шаг вперёд, и в его голосе звучит сталь. — Ты возвращаешься с нами.

— Нет. Я остаюсь здесь и не вижу смысла в том, чтобы продолжать обсуждать это.

Я разворачиваюсь в его сторону и вкладываю в свой взгляд всю свою решимость.

— Это не обсуждается. Ты должна вернуться. Серафим выздоравливает, а значит…

Я чувствую, как гнев поднимается по спине горячей волной.

— О, значит, теперь ты решаешь за меня? — перебиваю его, даже не думая отступать.

Мои руки сами собой упираются в бока. Я вижу, как его глаза сужаются, когда он замечает этот жест.