Книга Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную, страница 36 – Арина Лунная

Это… магия. Чистая, необузданная, дикая. И я чувствую, потому что я стала ее эпицентром. Она рождается из меня, из моего дыхания, из биения моего сердца, из самой моей сущности. Она часть меня, которую я никогда не знала.

За моей спиной слышится тяжелый, почти болезненный вздох. Я не оборачиваюсь, но знаю — это Джонатан. Я чувствую его присутствие каждой клеточкой своей кожи.

— Амелия, — звучит его низкий, напряженный голос. В нем слышится тревога, страх и что-то еще… боль? — Тебе еще рано. Это… опасно.

Что-то внутри меня начинает бунтовать против этих слов, против этого тона. Тона, которым он вновь пытается меня остановить. Контролировать. Гнев, обида, разочарование — всё это смешивается в один клубок и рвется наружу. Резко развернувшись, я бросаю в его сторону весь клубок эмоций — и тот самый сияющий шар энергии, что вился у моей ладони, вырывается вперед со свистящим звуком, оставляя за собой светящийся шлейф.

Время замедляется. Я успеваю заметить, как глаза Джонатана расширяются от шока и… чего-то еще. Его рука взмывает быстрее молнии, и он ловко ловит летящий в его лицо сгусток магии буквально в сантиметре от своего носа.

Энергия трепещет в его сжатой ладони, как пойманная птица, освещая его напряженное, бледное лицо мерцающим синим светом, и с глухим шипением гаснет, словно он поглотил ее, впитал в себя.

Я застываю, с ужасом глядя на свою руку, потом на него. Я едва не покалечила его… силой, о которой даже не подозревала… я могла…

Тишину разрывает довольный, бархатный смех кота.

— У-у-у, — муркает он, и его зеленый глаз сверкает в полумраке. — Вот теперь-то и начнется самое интересное. Поздравляю, моя дорогая. Похоже, ты проснулась. И у кого-то появились очень большие проблемы.

Он бросает многозначительный взгляд на Джонатана, который всё ещё стоит, сжимая и разжимая онемевшую ладонь, с невыразимым взглядом, устремленным на меня.

Джонатан

Я стою перед ней, чувствуя себя полным идиотом. Утреннее солнце уже припекает вовсю, а я тут, в этой богом забытой больнице, пытаюсь найти слова, которые она наверняка не захочет слушать.

— Чем я могу помочь? — звучит глупо и наивно, но больше ничего в голову не приходит.

Она даже не поворачивается ко мне полностью, лишь бросает короткий взгляд через плечо. В её глазах — усталость и стена, которую я сам же и возвел своими поступками.

— Крыша на беседке протекает, — говорит она сухо, указывая в сторону сада. — Если у тебя так много свободного времени и желания быть полезным — займись ею.

Я смотрю на указанную беседку. Она старая, покосившаяся, и на её крыше, нет ни одного живого места. И я это знаю. Потому что все еще помню как стоял там в ливень в надежде спастись от дождя, но не помогло.

Амелия смотрит на меня с вызовом. Это не просьба о помощи. Это испытание. Отказ. Насмешка. Но я киваю.

— Хорошо. Сделаю.

И вот я уже здесь, на этой самой крыше. Доски под ногами скрипят и прогибаются так, что, кажется, вот-вот развалятся. Руки, привыкшие к весу меча и пергамента, неуклюже орудуют молотком. Я чувствую себя нелепо. Лорд Джонатан Риваль, наследник древнего рода, чинит дырявую кровлю. Но я терплю. Я готов терпеть что угодно, лишь бы быть рядом. Лишь бы видеть её. Даже если её взгляд колючий, как ёж, а каждое слово обжигает хуже огня.