Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 68 – Вера Ширай

И только теперь, когда в зале вновь воцарилась тишина, я обратилась к стражнику у дверей:

— Что ж… да начнётся суд. Пригласите городских служащих. И приводите обвиняемых.

* * *

Когда двери зала вновь открылись и стража ввела первую группу обвиняемых, я уже сидела на главном месте, поднятом над залом. Рядом со мной — старосты деревень, управляющий города, за их спинами — Леннокс и стража. Герцогиня на почетном месте гостя, без права голоса.

— Имя? — спросила я. — Олрик, из Линдаля, госпожа, — отозвался староста. — Его поймали ночью у общинного амбара. Унёс мешок зерна.

Олрик поклонился, слишком низко для своего возраста.

— Я... у меня трое детей, миледи. А запасов нет. Просто хотел, чтобы они поели… я вернул бы потом.

Я услышала, как кто-то фыркнул. Возможно, Кервин. А может, вдовствующая герцогиня. Но я не отвела глаз от крестьянина.

— Это преступление, — сказала я. — Но и голод — преступление, совершённое против нас всех. Урожай скуден, и мы должны держаться друг за друга.

Мужчина вскинул голову, а староста кивнул, обретая уверенность.

— За кражу ты будешь работать на амбарной страже и помогать на складских работах шесть недель. Так ты вернёшь зерно всем. А твоя семья получит помощь из герцогских запасов. Один мешок — не подарок, а аванс доверия. Не разочаруй нас.

Гул одобрения прокатился по залу. Я увидела, как кто-то сжал руку супруги. Кто-то шепнул «справедливо». Лишь Кервин привстал под одобрительным взглядом вдовствующей герцогини:

— Это растрата миледи, и воровство поощряется. — сказал он кланяясь и улыбаясь городскому стражу.

— Я не думаю, что если мы заберем все зерно у человека, то он не пойдет на другое преступление, а сейчас он вынужден отработать мешки. Мое решение окончательное. А стража проверит качество работы Орлика. Если будет плохо работать — мы его накажем.

Следующее дело показалось более мутным.

— Обвиняемые — Рина, вдова, и лавочник Тольд. Спорят о колодце.

— Он испортил его! — воскликнула женщина. — Мы поругались, и он вылил испорченное масло прямо в воду. Все видели, как колодец потемнел!

— Никто не видел меня там! — возмутился Тольд. — А масло я выбросил за забор! Это клевета, потому что я отказал ей в кредите!

Старосты переглянулись. Стража пожала плечами. Никаких доказательств, только слова.

— Без доказательств — нет вины. — сказала я. — Колодец стал мутным, и он должен быть очищен.

Я посмотрела на Тольда.

— Я распоряжаюсь: лавочник Тольд в течение недели совместно с Риной под надзором местных жителей очищает колодец, вызывает травника на проверку воды, может ищет мага, а затем — сам ежедневно пьёт из него. Чтобы доказать свою добросовестность. Если возникнут проблем с очисткой, жду вас на собрании. — Посмотрела я на лавочника и местную вдову.

Тольд покраснел, но согласился. В зале прошёл смешок. Только женщина была недовольная.

Следующий подсудимый вошёл под конвоем двух стражников. Вернее — его ввели. Он не сопротивлялся, но шёл так, будто каждый шаг — пронизан ненавистью к собравшимся. Худой, жилистый, в выцветшей рубахе, запятнанной болотной грязью. Возраст — не больше двадцати. Он держал голову высоко, но взгляд… Волчий. Злой, оценивающий опасность. Взгляд как у загнанного зверя.

Цепи на его руках звякнули, нарушив тишину зала, и этот звук раздался в ушах как хруст костей.