Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 163 – Салма Кальк

Из де Риньи остался господин маркиз, Анатоль отправился домой. Эмиль просто вместе со мной пошёл к Саважам, а принца зазвал в гости господин герцог. Последним к нам присоединился граф Ренар, который сказал, что пользы от него сегодня уже никакой нет, а вот посидеть у огня и запить события дня хорошим вином он будет только рад.

Я принялась расспрашивать — где он остановился и как, но он, усмехнувшись, рассказал — что в собственном доме, в котором сейчас проживает его старший сын с семьёй. И что он успел повидаться со всеми детьми, их трое, два сына и дочь, и с внуками, и весьма удивлён тому, что король пока ни разу не припомнил ему прошлые высказывания, а просто вызвал и попросил разобраться в наследстве господина Руссо.

Впрочем, о том наследстве граф не сказал ни слова. Мол, будет новый день, завершат они с Реньяном работу, доложатся королю, а там будет видно. Пока же, Викторьенн, расскажите, как ваши дела.

Мои дела были… как-то. Перед ужином появилась графиня де ла Мотт, сняла мою повязку, осмотрела ладонь и велела пока ходить так. А если вдруг порез разойдётся — звать её немедленно. Но пока он, к счастью, не расходился, и можно было положить руку на колени, и пускай зарастает уже.

— Скажите, Викторьенн, — начал Саваж, — а вы знаете, о чём Фрейсине так и не рассказал королю?

Я только вздохнула.

— Увы, господин герцог, мне это неведомо. Он и мне не рассказал, что там за история, и что случилось двадцать с лишним лет назад между ним и моим отцом, что там они не поделили.

Вообще было бы неплохо раскопать всё это дело, пока Фрейсине не пришёл в себя. Чтобы быть во всеоружии. Вдруг кто-то из здешних знает?

— А кому служил ваш отец, Виктория? — поинтересовался принц. — Фрейсине говорил, что вас ещё не было на свете, но вдруг мы придумаем спросить у кого-то, кто в тот момент уже на свете был? И не только на свете, а и при дворе?

— О да, ваше высочество, это было бы неплохо. Мой отец служил по финансовому ведомству, и вроде бы, в каких-то делах отчитывался прямо королю. Я встречала упоминания о подобных отчётах в его переписке, правда, эти письма не сохранились, я ещё не слишком опытна в использовании артефактных шкатулок.

— Господин маркиз? Господин граф? Вы должны были застать господина де Сен-Мишеля.

— Где застать, Анри? — улыбнулся маркиз. — Антуан был моим соседом по имению, там я его и наблюдал, и его, и госпожу Аделин, и потом Викторьенн. Придворным я не был никогда, и не подскажу.

— И я вовсе не придворный, — покачал головой граф. — Пока была возможность — не покидал пределов Академии, и о дворцовых тайнах не знаю ничего.

— И кто же может открыть нам тайны предыдущего царствования? — спросил Эмиль.

— Кажется, я знаю, — рассмеялась госпожа Жанна. — Мы позовём и расспросим дядюшку Гиацинта!

Саваж страдальчески скривился, остальные переглянулись и разулыбались.

— Кто такой этот дядюшка Гианцинт? — спросила я шёпотом у Эмиля.

Однако, меня услышал Саваж.

— Это, Викторьенн, и вправду дядюшка моей драгоценной супруги, точнее — она его внучатая племянница. Виконт де ла Мерт и впрямь был сначала любезным конфидентом Луи Тринадцатого, затем одним из самых ярких придворных Луи Четырнадцатого, и наконец только наш нынешний Луи смог избавиться от его беспрестанной болтовни. Дядюшка Гиацинт как-то раз неудачно пошутил, и ему теперь дозволено прибывать ко двору только в дни больших праздников, никак иначе. Он и вправду может рассказать что-нибудь, но уверяю вас, не только по интересующему вас вопросу, а и просто так. Он сидит дома, его мало кто навещает, потому что его друзей-приятелей уже нет в живых, и он просто забалтывает каждого, кто попадает в его цепкие лапы.