Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 165 – Салма Кальк

И была вознаграждена фонтаном эмоций.

— С чего это я не знаю? Конечно же, знаю. Это вышло случайно, но… имею ли я право о том говорить?

— А что, не все участники покинули этот мир? — интересуется Саваж.

— С чего бы? Фрейсине жив-здоров, насколько я слышал, не объявляли о его безвременной кончине, хотя уже и мог бы, неприятный он человек. Сен-Мишель, конечно, отдал богу душу, тому уже лет десять. Но дама-то жива и здорова, понимаете? А ради репутации той дамы всё и заварилось.

— Расскажите, господин Гиацинт, — прошу. — Это… любопытно.

— Любопытство следует удовлетворять, вы правы, юная дама. Но… — он с улыбкой сверкнул на меня своими неожиданно яркими чёрными глазами, — что получу я, удовлетворив ваше любопытство?

— Вы получите историю в коллекцию, — даже и не сомневаюсь, что приобщит, я хорошо представляю себе такой тип людей.

— Это несомненно, а ещё?

— А ещё… если для меня всё закончится хорошо, я приглашу вас поучаствовать ещё в одной интересной истории.

— Вы? — он взглянул на меня с изрядным сомнением. — Вы, милая юная дама?

— Именно я.

Мужчины вокруг уже посмеивались.

— И что же это?

— Возможность показать себя перед специально приглашённым собранием. Рассказать интересное. Почувствовать себя в центре внимания. Понимаете, люди, обладающие многими знаниями, редки и бесценны. И если они хотят и могут делиться — бесценны вдвойне. Я буду задавать вам вопросы, мы обсудим их предварительно, а вы — отвечать, и ещё больше раззадоривать слушателей, вы умеете, я вижу. Попробуем?

Господин Гиацинт смотрит на меня, хмурится… сейчас как скажет, что только ещё подобной ерундой он не занимался. Или не скажет?

— И что, вы впрямь готовы что-то такое устраивать?

— Готова. Более того, уже устраивала, просто в Массилии.

— И кто же рискнул стать вашей жертвой?

Господин граф усмехается, Эмиль просто смеётся и пожимает мне руку, принц наблюдает за нашим диалогом с улыбкой.

— Это был герцог Саваж, — говорю и тоже улыбаюсь. — Он был велик, могуч и вообще великолепен, а мои гости послушали его и совершенно правильно преисполнились трепета. Впрочем, некоторые из них отважились потом сами задавать ему вопросы.

— Отважились? Задавать вопросы? Ваши гости? И вы заставили его отвечать? Как? — кажется, господину Гиацинту показали загадку века.

Ну да, он ведь давно и, надо думать, хорошо знает мужа госпожи Жанны.

— Я убедила его, — улыбаюсь открыто и безо всякой задней мысли. — И очень благодарна господину герцогу за этот вечер.

— Что ж, — его глаза так и бегают, с меня — на Саважа, и снова на меня. — Может быть, может быть. И… о чём вы желаете меня спросить?

— Конечно же, о тайнах прежних царствований. О каких-то таких вещах, что, будучи рассказаны, не причинят вреда уже никому. Думаю, вы знаете немало таких историй.

— Вот допишу мемуары, издадут их после моей смерти — и будут всем истории!

— О, это непременно. Но уже сейчас вы можете, так сказать, подогреть аудиторию. Например, рассказать какую-нибудь историю не до конца. И сказать, что полностью её можно будет прочесть в вашей книге. Даже и смерти ждать не надо — публикуйте и зарабатывайте, да и всё.

— А в этом есть рациональное зерно, — кивал, задумавшись, господин Гиацинт. — Пожалуй, пожалуй, я подумаю. Хорошо, давайте договоримся, когда вы навестите меня, прекрасная дама, и мы обсудим детали.