Книга Вязаное счастье попаданки, страница 118 – Ольга Иконникова

А я бросаюсь перед бабушкой на колени.

— С чего ты взяла, что хоть чем-то мне вредила? И кем бы я ни была на самом деле, запомни, что ты всегда была и есть моя любимая бабушка! И я никогда тебя не оставлю!

— Вот еще! — вдруг сердито говорит она. — Теперь ты точно должна ехать в Париж! Теперь ты приедешь туда не самозванкой! А мы с Клодет останемся в Арле. Теперь у нас есть деньги, так что тебе не нужно о нас беспокоиться. А о тебе позаботится твой муж.

И она переводит взгляд на де Сореля. И тот с готовностью кивает.

— Разумеется, мадам!

Он тоже сейчас не похож на самого себя. На удивление молчалив и сдержан. И мне трудно представить, какие мысли крутятся сейчас в его голове. Что почувствовал он, когда понял, что его еще час назад казавшийся таким безумным брак вовсе не является мезальянсом?

— Бабушка, разве тебе так не понравился Париж, что ты не хочешь поехать туда со мной снова?

Я уже смирилась с тем, что наша с графом первая брачная ночь сегодня так и не состоится. Теперь на повестке дня стоит куда более важный вопрос.

— Дитятко мое, боюсь, еще одной поездки в столицу я уже не выдержу, — она гладит меня по голове, и я чувствую, как дрожит ее морщинистая, с загрубелой кожей рука.

— Тогда и я никуда не поеду! — заявляю я.

— Что ты такое говоришь? — хмыкает Клодет. — Ты должна поехать к своему отцу! Он был слаб еще тогда, когда мы только приехали в Париж. А после того, что там случилось, он наверняка чувствует себя куда хуже. Его единственной радостью была за все эти годы была встреча с потерянной дочерью. И ты теперь можешь ему эту радость вернуть.

Мое сердце разрывается между бабушками и герцогом Лефевром. Мне ужасно хочется увидеться и с ним, и с Амеди. Но и оставить тут Дезире и Клодет я тоже не могу.

Я вижу, что обе бабушки устали. После всех треволнений этого вечера им нужно отдохнуть. И это понимает и Арман. Он подает мне знак, и мы выходим на улицу.

— Простите, ваше сиятельство, но мне сегодня нужно остаться дома, — говорю я.

Я боюсь, что он не поймет меня, но нет, он кивает.

— Конечно, оставайся. Но я буду тебе признателен, если ты перестанешь называть меня сиятельством и станешь обращаться ко мне просто по имени. И не беспокойся — наша первая ночь никуда от нас не денется.

Он прижимает меня к себе и целует так нежно, что у меня начинает кружиться голова. Неужели он надеется, что я переменю свое решение и пойду с ним?

Но уже спустя минуту он отпускает меня и отвязывает от крыльца свою лошадь.

— Ты должна поехать в Париж!

— Я никуда не поеду без бабушек! — упрямо говорю я. — Дезире вырастила меня, и я не могу отплатить ей такой неблагодарностью. Да, оказывается, что там, в столице, у меня тоже есть бабушка. Но она не приняла меня и не известно, примет ли и теперь. И я не уверена, что сам его светлость захочет нам поверить. И как мы вообще сможем объяснить, что у меня оказались сразу два медальона?

Я не добавляю то, что если мы скажем правду, то раскроется и его участие в этом деле. Но он понимает это сам.

— Не беспокойся, Изабель, на этот раз герцогу Лефевру всё расскажу я. Мне давно уже следовало это сделать — еще тогда, когда ты взяла всю вину на себя. Я сделал то, что не подобает делать дворянину, и должен понести за это ответственность. Но я надеюсь, что его светлость меня простит. Ведь то, что начиналось со лжи, теперь привело к тому, что мы узнали правду. Я понимаю, это ничуть не оправдывает меня. Но встреча с тобой изменила и меня самого.