— Да, милорд, — ответил тот. Дверь открылась и закрылась за ним.
Мы с Гектором остались одни.
9
Я вдруг услышала тишину: ни скрипа кожаных доспехов, ни звука шагов, ни тихих разговоров. Только его и мое дыхание, спокойное и ровное. Я впервые за несколько недель осталась наедине — по-настоящему наедине — с кем-либо, и казалось, будто у нас общий секрет.
Он сказал:
— Я не хотел бы обсуждать случившееся в тот день в присутствии моих людей.
— Почему? — Смотреть на него снизу вверх было неудобно, так что я встала. Я тихо сказала:
— Так что же случилось в тот день, Гектор? Это вы нашли меня?
Он повернулся ко мне спиной.
— Генерал задержал меня после заседания кворума, — сказал он. — Я позволил отвлечь себя. Я не пошел сразу за вами. — Когда он снова повернулся ко мне, лицо его было искажено болью. — Элиза, простите меня.
— Просто скажите.
Он провел рукой по волосам.
— Вы ушли, и я собирался пойти за вами, но генерал схватил меня за руку. Он хотел обсудить новый караул у амфитеатра — соотношение королевской охраны и его собственных солдат. Прошло десять минут или больше, прежде чем я пошел за вами.
— Понятно.
— Я позволил отвлечь себя. Этого больше не повторится.
— Я не сержусь.
Он раздраженно вздохнул.
— Вы редко сердитесь. Даже реже, чем нужно.
— Да я всегда сержусь!
— Не на меня.
— Нет, не на вас. В тот день я сказала, что хочу остаться одна, вы помните?
— Да.
— Как я могу сердиться, если получила то, чего хотела? Это я поступила глупо — не вы. Вы предупреждали меня. И это должно быть стыдно. Я делаю много глупостей, и вы от этого страдаете. — Он хотел возразить, но я подняла руку и посмотрела ему в глаза. — Думаете, Луз-Мануэль задержал вас нарочно?
— Откуда он мог знать, что вы идете в катакомбы?
— Ну, я ведь ходила туда регулярно. Нужно было только дождаться подходящего момента.
Он смотрел прямо перед собой, беспокойно барабаня пальцами по рукоятке меча.
— Еще несколько недель назад я никогда не поверил бы в это, — сказал он. — Я всегда считал его преданным сторонником, который отдаст жизнь за свою страну.
— А теперь?
— Теперь я не позволю вам оставаться без охраны даже в собственном дворце.
Я снова коснулась указательным пальцем места раны. И вздрогнула, вспомнив, как нож вонзился мне в бок.
— Это вы нашли меня?
Он потер затылок, будто вдруг обессилел.
— Я позвал вас, но ответа не было. Потом я увидел ваши ноги, за одним из пьедесталов. Я подбежал и… Боже, Элиза, я думал, вы мертвы.
Я скрестила руки, чтобы они не дрожали.
— Кровь больше не текла, — продолжал он. — Я видел такое на войне, у раненых солдат кровь перестает идти, когда они умирают. Но потом… вы дышали. Дышали по-настоящему. Я поднял вас и отнес к доктору Энзо.
Я прошептала:
— Спасибо.
Он посмотрел мне в глаза, и я не отвела взгляда. У него были короткие, но густые ресницы, и крохотная родинка у левого глаза. У него были самые глубокие глаза, какие я когда-либо видела, будто целый мир помещался у него в голове.
Он сказал:
— Я думаю, амулет защитил вас. Или помог выздороветь. Энзо не знал, насколько серьезно вы ранены, пока не снял с раны корку и не промыл ее. Сначала он думал, что это от удара по голове вы потеряли сознание.
Судя по его рассказу, я действительно едва избежала смерти. Но что-то в нем было странное. Что-то не сходилось.
— Возможно ли, чтобы убийца точно знал, как серьезно ранить меня, но оставить в живых? Можно было как-то определить, что он не просто оставил меня умирать? Что он хотел взять меня живой?
— Нет. Постойте. Может быть. У вас все лицо было в крови, хотя лужи крови рядом не было. И на полу были полосы. Я подумал, что вы пытались ползти, перед тем как потерять сознание. Но что, если…
— Что, если меня тащили? Что, если, придя за мной, вы этому помешали?
Гектор пошел к окну и зашагал вдоль стены.
— Тогда это было сложное дело, — сказал он. — Чтоб похитить вас, нужен план. Стратегия. Просто убить намного проще.
— Да? — Меньше всего мне хотелось услышать, что убить меня просто.
— Чтобы похитить человека, надо подобраться к нему очень близко, — задумчиво продолжал он. — Издалека не получится. И надо увести вас от ваших защитников…
В голове у меня мелькнула идея. Я прокрутила ее в голове, рассматривая с разных сторон.
— Элиза?
Я возглавляла сопротивление, побеждала магов, я стала королевой. Я смогу и это. Я расправила плечи, подняла подбородок и сказала по-настоящему королевским тоном:
— Научите меня самозащите.
Прежде чем он успел возразить, я добавила:
— Я не прошу превращать меня в профессионального солдата. Просто научите меня, как отразить нападение. Как ускользнуть от нападающего. Я хорошая ученица. Я могу научиться чему угодно, если постараюсь.
Он кивнул.
— Я знаю, что можете. Но как же ваша рана? Разве вам не лучше…
— Мы начнем с простого.
Он взялся за рукоятку меча.
— Если вас воспитывали как наследницу престола, вас наверняка обучали базовой технике.
— Нам понадобится место. Где можно остаться без свидетелей. — Я не хотела выглядеть неуклюже и нелепо перед всей своей охраной.
— Как насчет комнаты Алехандро? — предложил он. — Там достаточно места, особенно если отодвинуть кровать в сторону.
— Хорошая мысль. — Я усмехнулась в предвкушении.
Губы его дрогнули, будто он изо всех сил старался не усмехнуться в ответ.
На следующий день стражники сделали перестановку в королевской спальне, чтобы освободить побольше места, и отодвинули к стене огромную башню-кровать. На полу лежали ковры цвета вечерней зари. Стражники хотели убрать их тоже, но Гектор остановил их.
— Вероятнее всего, что на вас нападут во дворце, — сказал он. — Поэтому мы будем тренироваться прежде всего на коврах. И следует остерегаться не только наемных убийц — королева может легко быть убита в толпе. Поэтому мы отработаем в первую очередь защиту от ближнего нападения.
Гектор отослал почти всех стражников, кроме Фернандо, велев им занять свои обычные посты у моей комнаты. Он приказал Фернандо охранять дверь королевской спальни снаружи.
